Бесчисленные ливни долгих зимних месяцев смыли с нее все мелкие камни, и она стала гладкой, ложащейся под ноги приятным песчаным покрытием. Но все же Кэтрин настороженно поглядывала по сторонам. Теперь, когда появился этот мистер Трелони, приходится проявлять осторожность, хотя она не привыкла к этому. Вот уже восьмой месяц она здесь, а никто ни разу не побеспокоил ее во время дальних прогулок. Не то чтобы она боялась чего-то или кого-то, просто появилось ощущение, что она здесь теперь не одна, притом – на чужой территории.Поднявшись на обрыв, тропа утратила свою приятную песчаную гладкость, и Кэтрин пришлось ступать осторожнее, но легкий ветерок пошевеливал ее волосы, а отчетливо доносящийся теперь до слуха ропот набегающих волн заставил ее улыбнуться. Вчерашний туман бесследно рассеялся, и все, чего она хотела теперь, это выбрать удачное местечко и начать работать.Края обрыва не были голыми и каменистыми. Поле доходило почти до самого обрыва, правда, никому и в голову не пришло бы приблизиться на тракторе к этому разрушающемуся, неровному краю. С давних времен море подмыло здесь пахотную почву, и выкрошившиеся из нее камни упали вниз и загромоздили морской берег, показывая, как велики потери, понесенные сушей.Почва находится в вечном движении, особенно та, что ближе к морю. Она живет и умирает, как и все на земле, Кэтрин ли не знать об этом, ведь то, что она делает, так или иначе связано с почвой. Крошечные создания, которых она ловила и рисовала, цветы, деревья, папоротники и живые изгороди – все было частью земли, которую она любила и которая утешала ее.Тропа была вполне безопасна, правда попадались иной раз неровности и перепады почвы, но Кэтрин их старательно обходила. Росли здесь и маки, и уже отцветающие голубые незабудки. Словом, идеальное место для той задачи, которую она перед собой поставила. Густые грубые травы изобилуют насекомыми. А ее яркие акварельные краски переносили всю эту мелкую живность в книги, которые она писала для детей, чтобы навсегда сохранить очарование этих созданий.Она посмотрела в сторону дома. Как его называет тетушка? Кажется, Пенгаррон. Отсюда, с возвышающегося края обрыва, его хорошо видно. Старое поместье и старый дом, из окон которого наверняка открывается прекрасный вид на море. Деревья между обрывом и домом выглядели таинственно и весьма интригующе, но после предупреждения тетушки Кэтрин понимала, что они еще и запретны для посещения. Впрочем, она и сама не имела ни малейшего желания встретиться с Джейком Трелони, дабы проверить, как он в самом деле относится к женщинам.Кэтрин дошла до небольшой ложбинки, которую приглядела вчера, и начала основательно в ней устраиваться. Еда у нее с собой – было бы слишком сложно и утомительно возвращаться домой, чтобы перекусить, можно и здесь малость пожевать, а остальное оставить птицам.Она вытащила из корзины все, что нужно для работы – карандаши, краски, воду во фляжке, плотный альбом для эскизов, – и отвинтила крышки небольших стеклянных ловушек. С их помощью можно захватить в плен зазевавшихся жуков, может быть даже крошечную полевую мышь, но потом всех надо как можно скорее возвратить в их привычный мир.В ожидании добычи Кэтрин с удовольствием всматривалась в окружающие ее густые травы, где подчас виднелись золотящиеся колоски, напоминающие о давнишних посевах, любовалась алым цветом полевых маков. Здесь, в этой ложбинке, откуда не видно моря, она будто попала в другой мир.Замечательно безопасный мир. Готовясь рисовать свои миниатюры и поджидая маленьких натурщиков, Кэтрин могла позволить себе заглянуть в прошлое и впервые сделать это без страха. Пальцы свое дело знали, руки ждали работы, воображение и внимание тоже начеку, и часть ее сознания вольна была оглянуться назад и воспарить над прошлым, как планируют над морем чайки, не касаясь воды.
Она будто вновь услышала, но теперь уже без содрогания, голос Коллина:– Я познакомился с ней после того, как ты попала в больницу. Так уж случилось, Кэт. Я знаю тебя и… Ну, словом, ты ведь всегда все понимала.«Так уж случилось!» Легко сказать. Эти слова означали конец всему, и Коллин действительно больше ни разу не навестил ее в больнице. Конечно, она все понимала. Ему не хотелось встречаться с ней, чтобы не терзать себя излишними переживаниями. Несчастье случилось по его вине, но у него не хватало духу признаться в том, что он чуть не убил ее и что его действия оставили ее хромой, возможно, на всю жизнь. Его рискованная езда стала причиной катастрофы, а потом он бросил ее одну, и она слишком долго пролежала на земле. Она до сих пор помнила этот лед, этот холод, эту боль…Сразу перед аварией, когда она смотрела на дорогу, мчащуюся навстречу, он закричал. Казалось, что этот крик вечно будет стоять у Кэтрин в ушах. Он вцепился в нее, но не потому, что хотел защитить, а просто сам в эти секунды ужаснулся и нуждался в поддержке. В самый момент крушения она поняла, что он просто не помнит о ее присутствии. Какая уж там попытка защитить! А до этого?..Они ехали так быстро! Кэтрин прикусила губу, спрашивая себя, должна ли она возражать или это только раззадорит его и он бесшабашно выпалит, что у нее совсем нет вкуса к острым ощущениям, как говаривал до этого не раз. Он опять был под парами, и она не могла толком понять, много ли он выпил, видела только, что он гонит так, будто они мчатся по гоночной трассе.Еще одна вечеринка, на которую ей не хотелось идти, еще один аргумент в пользу того, что протестовать надо было решительнее, гораздо решительнее.– Прошу тебя, Коллин, не гони так!Вот, пожалуй, и все, что сорвалось у нее с уст, когда скорость стала просто бешеной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111