Зеллаби взглянул на камин и не поверил своим глазам. Только что он
клал в огонь новое полено, а теперь там не было ничего, кроме кучки золы.
Антея, сидевшая на ковре рядом с ним, и Феррелин у окна - обе тоже
смотрели на камин.
- Да что же это... - начала Феррелин.
- Шампанское? - предположил Зеллаби.
- Что ты, папа! - Феррелин, пошатываясь, подошла к камину и, дрожа,
протянула к нему руку.
- По-моему, он погас, - сказала она.
Она попыталась взять со стула "Таймс", но онемевшие пальцы не
слушались. С несчастным видом, зажав газету в окоченевших ладонях,
Феррелин запихнула ее в камин. Так же, двумя руками, она с трудом достала
несколько щепок из корзинки и бросила их на бумагу.
Пытаясь зажечь спичку, Феррелин чуть не заплакала.
- Пальцы не слушаются... - жалобно сказала она.
Спички рассыпались по полу перед камином. Каким-то чудом, чиркая
коробком, ей удалось зажечь одну спичку. От нее вспыхнула следующая, и
Феррелин подтолкнула огонек ближе к газете, торчащей из камина. Бумага
занялась, и пламя расцвело чудесным цветком.
Антея поднялась на ноги и, шатаясь, подошла ближе. Зеллаби подполз на
четвереньках. Начали потрескивать щепки. Все трое, сидя на корточках,
жадно потянулись к огню. Онемевшие пальцы стали понемногу отогреваться.
Вскоре Зеллаби начал оживать.
- Странно, - заметил он сквозь зубы, которые все еще пытались
стучать, - странно, что, лишь прожив столько лет, я начал понимать, почему
люди поклонялись огню.
На обеих дорогах, из Оппли и Стоуча, не замолкал шум моторов. Вскоре
два потока санитарных, пожарных и полицейских машин, "джипов" и военных
грузовиков двинулись в Мидвич, где встретились на площади в центре
поселка. Подъехал гражданский транспорт, и из него высыпали пассажиры.
Большая часть военных грузовиков направилась по Хикхэмской дороге к
монастырю. Только один маленький красный автомобиль развернулся и помчался
к поместью Кайл, затормозив на дорожке из гравия у самой двери.
Алан Хьюз ворвался в кабинет Зеллаби, схватил Феррелин, сидевшую у
огня, и крепко прижал к себе.
- Милая! - воскликнул он, все еще тяжело дыша. - Милая! С тобой все в
порядке?
- Милый мой! - ответила Феррелин, словно это и был ответ.
После деликатной паузы Гордон Зеллаби заметил:
- С нами тоже, кажется, все в порядке, хотя мы совершенно сбиты с
толку. Кроме того, мы несколько замерзли. Вы не думаете...
Казалось, Алан только что их увидел.
- Э... - начал он и запнулся. - Боже! Что-нибудь согревающее, и
мигом! - Он выскочил из кабинета, таща Феррелин за собой.
- "Что-нибудь согревающее, и мигом", - пробормотал Зеллаби. - Столько
прелести в этой простой фразе. Антея, дорогая, если твои руки достаточно
согрелись, чтобы повернуть ручку и вынуть пробку, имей в виду, что графин
с бренди стоит в буфете на своем месте.

Когда в восьми милях от Мидвича мы спустились к завтраку, нам
сообщили, что полковник Уэсткотт уехал несколько часов назад. Мидвич
больше не запретная территория, и мы можем вернуться домой.

7. МИДВИЧ УСПОКАИВАЕТСЯ
На дороге из Стоуча все еще стоял полицейский пост, но нас, как
жителей Мидвича, сразу же пропустили, и мы, миновав окрестности,
выглядевшие совершенно обычно, без помех добрались до нашего коттеджа.
Мы не раз думали о том, в каком состоянии найдем свой дом, но
беспокойство оказалось напрасным. Коттедж стоял в том же виде, в каком мы
его покинули. Ничего не случилось, если не считать прокисшего в
холодильнике молока, так как электричество было отключено. Через полчаса
события вчерашнего дня стали казаться чем-то нереальным; а когда мы
отправились навестить Зеллаби, оказалось, что для них все это было
нереальным в еще большей степени.
Ничего удивительного в этом не было: по словам Гордона, утверждать
наверняка они могли только одно - что вчера вечером не успели лечь спать,
а утром очнулись страшно замерзшими; остальное же было слухами, причем
весьма неправдоподобными. Зеллаби никак не хотел поверить, что это не
какое-то надувательство, и, только позвонив в несколько мест по телефону и
увидев "завтрашние" газеты, он вынужден был согласиться с тем, что
действительно наступило 28 сентября. Но даже после этого он продолжал
считать, что кто-то сыграл с ним неумную шутку, из-за которой из его жизни
выпал целый день.
Однако большая часть жителей поселка просто пожала плечами и списала
этот день со счетов, так что было весьма сомнительно, что события вокруг
Мидвича могли бы стать сенсацией, даже если бы спецслужбы и не наложили
запрет на информацию. Блюдо, так сказать, издавало многообещающие ароматы,
но в нем почти нечего было есть. Одиннадцать человек все-таки погибли, и
это можно было бы раздуть, но не хватало деталей, которые заинтересовали
бы читательскую публику, а в рассказах людей, переживших события, вообще
не было ничего драматического, поскольку рассказать они могли только о
своем пробуждении в жутком холоде.
Природа и причины происшедшего продолжали оставаться тайной. Радар,
кажется, зарегистрировал в ночь на 27-е неопознанный летающий объект, но
это было уже не первое подобное наблюдение и вряд ли последнее. Может, из
этого и удалось бы сотворить какую-нибудь историю про летающую тарелочку,
но - увы! - единственная не слишком удачная фотография, которая могла бы
служить подтверждением, являлась собственностью правительства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72