В такой ситуации на женщину очень давят традиции и
общественное мнение. Инстинкт самосохранения предпочитает проторенный
путь. Чтобы взяли верх личные убеждения, нужно время.
- Так как же с Феррелин? - напряженно спросил Зеллаби.
- О, я уверена, с ней все будет в порядке. Просто она еще не может
решиться. Ты же знаешь, сколько ей пришлось испытать; она перенесла все
тяготы и неудобства, вынашивая ребенка, как своего собственного, а теперь
ей предстоит осознать биологический факт, что он - чужой, что она для него
лишь "приемная мать". Это серьезно.
Антея замолчала, задумчиво глядя вдаль.
- Теперь я каждый вечер читаю благодарственную молитву, - добавила
она. - Не знаю, слышит ли ее кто-нибудь, но я хочу, чтобы где-то знали,
как я благодарна.
Зеллаби взял ее руку, и несколько минут они сидели молча.
- Удивляюсь, - заметил он после паузы, - как могла возникнуть столь
глупая и невежественная метафора, как "Мать Природа"? Ведь Природа
безжалостна, отвратительна и жестока, хотя некоторые верят, что это
необходимо для возникновения цивилизации. Мы считаем жестокими диких
животных, но даже самые свирепые из них покажутся почти ручными, если
представить себе жестокость, которая требуется от людей в открытом море
после гибели корабля; что же касается насекомых, то их жизнь обеспечивают
процессы, фантастически жуткие, с нашей точки зрения. Нет большей иллюзии,
чем то ощущение уюта, которое возникает от слов "Мать Природа". Каждый вид
должен бороться, чтобы выжить, и он будет ради этого делать все, что
только может, даже самое отвратительное, разве только какой-нибудь другой
инстинкт окажется сильнее инстинкта самосохранения.
- Гордон, - озабоченно сказала Антея, - по-моему, твои мысли
постоянно возвращаются к чему-то...
- Да, - признался Зеллаби, - я опять и опять думаю о кукушках.
Кукушки очень настойчивы в своем стремлении выжить. Настолько настойчивы,
что остается только один выход, стоит только им попасть в чье-то гнездо.
Я, как ты знаешь, гуманист; ни жестким, ни тем более жестоким меня назвать
нельзя...
- Да, Гордон, - кивнула она.
- Более того, я цивилизованный человек. Поэтому я не могу заставить
себя одобрить то, что сделать необходимо. И даже если мы осознаем, что
выбора нет, с этим не согласятся остальные. Поэтому мы, как бедные
пеночки, будем выкармливать и растить чудовище, предавая тем самым свой
собственный род. Странно, не правда ли? Мы запросто можем утопить выводок
котят, которые ничем нам не угрожают, но будем заботливо растить эти
создания.
Некоторое время Антея сидела неподвижно, потом повернулась и долгим,
пристальным взглядом посмотрела на мужа.
- Ты действительно уверен, что это необходимо, Гордон?
- Да, дорогая.
- Это на тебя не похоже.
- Я уже сказал об этом. Но и в подобной ситуации я оказался впервые.
Мне пришло в голову, что тезис "Живи и давай жить другим" применим лишь в
определенных границах - пока сознаешь свою безопасность. Когда же я
почувствовал - как никогда ранее, - что мое положение венца творения
оказалось под угрозой, этот тезис сразу же перестал мне нравиться.
- По-моему, ты преувеличиваешь, Гордон. В конце концов, несколько
необычных малышей...
- Которые могут вызывать невротическое состояние у взрослых женщин, -
не забудь еще и Харримана, - заставив выполнять свои желания.
- Может быть, когда они станут старше, это пройдет? Говорят, бывают
случаи удивительного взаимопонимания, психической общности...
- Возможно - в отдельных случаях. Но в шестидесяти взаимосвязанных
случаях?! Нет, ни о какой привязанности не может быть и речи. Это самые
практичные, здравомыслящие и независимые детишки, какие когда-либо
существовали на свете. Еще они, пожалуй, самые самовлюбленные, и не
удивительно - они могут получить все, чего захотят. Пока они еще в том
возрасте, когда им хочется не слишком многого, но позже... что ж,
увидим...
- Доктор Уиллерс говорит... - начала его жена, но Зеллаби нетерпеливо
перебил ее.
- Уиллерс в свое время оказался на высоте положения, так что не
удивительно, что теперь он ведет себя как зазнавшийся страус. Его вера в
истерию стала почти патологией. Надеюсь, отпуск пойдет ему на пользу.
- Но, Гордон, он, по крайней мере, пытается как-то объяснить...
- Дорогая, я человек терпеливый, но не испытывай больше моего
терпения. Уиллерс никогда не пытался ничего объяснить. Он согласился с
отдельными фактами, от которых нельзя было отмахнуться, а остальные
старался просто не замечать, а это уже нечто другое.
- Но должно же быть какое-то объяснение?
- Конечно.
- Как ты думаешь, какое?
- Придется подождать, пока дети не подрастут и не сделают это
очевидным сами.
- Но у тебя есть какая-то идея?
- Боюсь, тебя это не обнадежит.
- И все же?
Зеллаби покачал головой.
- Я не готов, - сказал он. - Но поскольку ты женщина умная, я задам
тебе вопрос: если бы ты пожелала бросить вызов стабильному и хорошо
вооруженному обществу, что бы ты стала делать? Попробовала бы попытку
нападения, вероятно, дорогую и наверняка разрушительную? Или, если время
для тебя не столь важно, применила бы тактику "пятой колонны", чтобы
атаковать врага изнутри?

16. ПРОБЛЕМЫ ЕЩЕ ВПЕРЕДИ
В течение следующих месяцев в жизни Мидвича произошло множество
перемен.
Феррелин уехала вместе с Аланом, оставив ребенка - пока на время - у
Зеллаби.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72