Доктор Уиллерс передал свою практику ассистенту, помогавшему ему
во время кризиса, и отправился вместе с женой в заслуженный отпуск - как
говорили, в кругосветное путешествие.
Однако самой большой сенсацией оказалась эвакуация Фермы, занявшая
всего несколько дней. Ученым сообщили об этом в понедельник, и они сразу
принялись паковаться. В среду начали прибывать большие фургоны, а к концу
недели главное здание и дорогостоящие новые лаборатории уже стояли с
темными окнами, пустые и отдающие эхом, оставив у жителей поселка чувство,
что они наблюдали волшебную пантомиму. Мистер Кримм исчез вместе со своими
сотрудниками, включая двух девушек, которые в начале лета уволились, а
потом вновь поступили на работу; и когда этот исход завершился,
единственным напоминанием о Ферме, не считая самого здания, осталась одна
молодая женщина, которая предпочла быть рядом со своим ребенком, и четверо
золотоглазых Детей, которым нужно было найти приемных родителей.
Неделю спустя, в коттедже, где раньше жил мистер Кримм, поселилась
супружеская пара по фамилии Фримен. Своим видом они напоминали высушенные
мумии, их семнадцатилетняя дочь выглядела немногим лучше. Мистер Фримен
представился врачом, специализирующимся по социальной психологии, жена его
тоже оказалась доктором медицины. Нам намекнули, что их задача - изучение
развития Детей. Этим они, видимо, и занимались, постоянно что-то
высматривая, порой заглядывая в дома, и довольно часто их можно было
видеть на одной из скамеек на лужайке, где они с важным видом бдительно
несли свою вахту. Сочетание агрессивных манер со скрытностью привели к
тому, что уже через неделю все возмущались их поведением и называли их не
иначе как Пронырами. Однако другой чертой характера Фрименов была
настойчивость, и, в конце концов, их стали воспринимать как нечто
неизбежное.
Бернард на мои расспросы ответил, что к его отделу они отношения не
имеют, но действительно были командированы в Мидвич. Мне подумалось, что
если это - единственное последствие страстного желания Уиллерса добиться
изучения Детей, то очень хорошо, что сейчас его с нами нет.
Зеллаби предлагал Фрименам сотрудничество, но безуспешно. Не знаю,
какой департамент подбирал таких работников, но нам казалось, что будь они
пообщительнее, то могли бы с меньшими усилиями получить гораздо больше
информации. Так или иначе, какая-то польза от их рапортов, вероятно, была,
и нам оставалось только смириться с их излюбленной манерой шнырять по
поселку.
Однако, какой бы научный интерес ни представляли Дети в течение
первого года их жизни, почти ничто не внушало нам опасений. Кроме
перманентного сопротивления попыткам увезти любого из них из Мидвича,
прочие проявления их способностей к принуждению были весьма умеренны и
нечасты. Они были, по словам Зеллаби, детьми очень разумными и
самостоятельными - пока к ним не начинали относиться пренебрежительно или
препятствовать их желаниям. За двумя исключениями, здоровье их также было
в полном порядке. Этими двумя исключениями оказались две болезненные
девочки, которые незадолго до Рождества подхватили какую-то вирусную
инфекцию и умерли в течение нескольких часов.
Казалось, ничто в поведении Детей не подтверждало зловещие
предсказания старух или иначе сформулированные, но не менее мрачные,
прогнозы самого Зеллаби; время текло настолько безмятежно, что не только
мы с Джанет, но и многие другие начали сомневаться, не преувеличены ли
наши страхи, и не ослабевают ли необычные способности Детей - может быть,
они совсем исчезнут, когда те подрастут?
Но следующим летом Зеллаби сделал открытие, которое, судя по всему,
ускользнуло от внимания Фрименов, несмотря на их добросовестную слежку.
Однажды летним утром Гордон Зеллаби явился к нам домой и безжалостно
вытащил нас на улицу. Я пытался протестовать, но он был неумолим.
- Я все прекрасно понимаю, дорогой мой. Знаю, что отрываю вас от
работы. У меня самого перед глазами стоит отчаянное лицо моего издателя.
Но это очень важно. Мне нужны свидетели, заслуживающие доверия.
- Свидетели чего? - без всякого энтузиазма спросила Джанет.
Зеллаби покачал головой.
- Я ничего не буду говорить заранее. Я просто прошу вас наблюдать за
экспериментом и делать свои выводы. Вот здесь, - он похлопал себя по
карману, - наш инструмент.
Он положил на стол маленькую покрытую орнаментом деревянную коробочку
размером в полтора спичечных коробка, а рядом - головоломку в виде двух
больших изогнутых и сцепленных между собой гвоздей, которые нужно
правильно повернуть, чтобы разъединить. Гордон поднял деревянную коробочку
и слегка потряс. Внутри что-то стукнуло.
- Леденец, - объяснил он. - Эта коробочка - плод бессмысленной
изобретательности японцев. Как ее открыть, сразу не понятно, но стоит
сдвинуть в сторону вот эту пластинку мозаики, и она без труда откроется -
и вот вам конфета. Зачем было нужно придумывать такую конструкцию,
известно лишь японцам, но нам, я думаю, она сослужит хорошую службу. Итак,
какого мальчика из Детей мы выберем для первой пробы?
- Но малышам еще нет и года, - заметила Джанет.
- Вы прекрасно знаете, что они отличаются от хорошо развитых
двухлетних детей только своим возрастом, - возразил Зеллаби. - И в любом
случае, то, что я предлагаю, - не совсем проверка умственного развития.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72