ведь если не объяснить все чудом, многие начнут думать. Они
могут спросить себя: "Что мы делаем? Чему молимся? Кто на _с_а_м_о_м
д_е_л_е_ были эти Древние? Что такого ухитрились они сделать? Чем навлекли
на мир такую напасть? И, главное, не случится ли так, что построив в конце
концов мир таким, каким он был, мы навлечем на себя, точь-в-точь как
Древние, т_о_ ж_е_ с_а_м_о_е_?"
- Но, дядя, - подумав, сказал я, - если мы не станем стараться быть
похожими на Древних и создавать то, что они утратили, что же нам тогда
вообще остается делать?
- Стараться быть такими, какими мы родились. Создавать _н_а_ш_ мир, а
не утраченный кем-то когда-то, - ответил он. - _Н_а_ш_, понимаешь, Дэви?
- Не очень, - честно признался я. - Ты хочешь сказать, что не стоит
придавать значения отклонениям и... вообще Чистоте Расы?
- Не совсем так, - подумав, ответил он. - Одну ересь ты уже выслушал
от своей тетки, ну так выслушай же еще одну и от дяди... Как ты думаешь,
Дэви, что делает человека человеком?
Я автоматически начал перечислять определения. Он оборвал меня, не
дав произнести и пяти слов.
- Не то, Дэви, совсем не то. Можно слепить восковую фигурку, у
которой все будет в точности таким, как ты сейчас сказал. Но ведь она
останется всего лишь фигуркой из воска, не так ли?
- Так, - вынужден был согласиться я.
- Нет, - сухо ответил он. - Ты опять повторяешь чужие слова - слова
священников и... разных там... Словом, дело совсем не в этом. Постарайся
понять и услышать меня: чем лучше работают у человека мозги, тем большую
ценность он представляет как человек. Тем большего _о_н _с_т_о_и_т_.
Понял?
- Нет, - сознался я.
- Ладно, попробую иначе. Видишь ли, Дэви, человек обрел свой внешний
облик задолго до того, как он узнал, что он человек. Это внутри у него
что-то случилось, что сделало его человеком. Он нашел в себе то, чего нет
у остальных тварей, живущих на земле, - разум. Разум поднял его надо
всеми, как бы... на другую ступеньку, что ли... И вот теперь, как мне
кажется, так или иначе, но ты, Розалинда и все ваши обрели новое свойство,
новое... качество разума. И просить Бога, чтобы он отобрал у тебя это
свойство, все равно, что просить его сделать тебя слепым или глухим. Я
знаю примерно, что у тебя сейчас вертится на языке, Дэви, но жить в
страхе, все время бояться - невозможно. Да и не нужно. Конечно, все не так
просто и даже... немного опасно. Но ты должен трезво взглянуть на вещи,
мальчик, и должен сам для себя определить: какую пользу для себя и
остальных ты можешь извлечь из своего... свойства. Соблюдая при этом,
конечно, осторожность.
Разумеется, я не все понял из того, что он мне сказал. Но кое о чем я
задумался, а многое стало понятно мне позже, когда Мишель (первый из нас)
начал ходить в школу.
Вечером, после разговора с Акселем, я _р_а_с_с_к_а_з_а_л_ остальным
нашим про Уолтера Брента. Всем нам было жаль его, но мы испытали огромное
облегчение, узнав, что это был только несчастный случай - нелепое и
случайное происшествие. Кстати, позже я узнал о довольно странном
совпадении: этот Уолтер приходился мне дальним родственником - фамилия
моей бабки по материнской линии была Брент.
После истории с Уолтером мы решили назвать друг другу наши имена,
чтобы больше никогда уже не мучиться неизвестностью.
Теперь нас было всего восемь. Впрочем, восемь тех, кто мог свободно
р_а_з_г_о_в_а_р_и_в_а_т_ь_. Были и другие, которых мы иногда
у_л_а_в_л_и_в_а_л_и_, но их попытки были столь слабыми и неумелыми, что в
расчет мы их не принимали. Они были... как бы и зрячими, но лишь
настолько, чтобы отличить день от ночи.
Кроме меня и Розалинды были еще: Мишель, живший милях в трех к северу
от нас, Салли и Кэтрин, жившие в милях двух от него, и уже почти на самой
границе с прилегающим округом - Марк; Анна и Рэйчел - две сестры - жили на
большой ферме, отстоявшей от нашей всего на милю-полторы. Анна была самая
старшая среди нас - ей недавно исполнилось тринадцать. Погибший Уолтер был
самым младшим.
Узнав, как кого зовут, мы совершили второй шаг на пути, ведущим нас к
сознанию своей обособленности. Этот наш поступок в какой-то мере ослабил
боязнь: каждый перестал так сильно ощущать свое одиночество и мог теперь
рассчитывать на поддержку остальных. Шло время, и надписи на стенах в
нашем доме, обличающие и проклинающие мутантов, перестали вызывать у меня
мучительный страх. Они опять превратились в необходимую, хотя и не слишком
приятную, часть нашего домашнего обихода. Правда, воспоминания о Софи и
тете Харриет не исчезали, но и они перестали быть такими болезненными, как
раньше. А вскоре в моей жизни наступили такие перемены, что у меня уже
просто не было времени предаваться тревожным воспоминаниям, бередящим
душу.
В нашей школе, как я уже говорил, мы в основном выписывали и
заучивали наизусть тексты из Библии и "Откровений", которые даже не всегда
понимали. Очень немного времени уделялось арифметике. Так что знаний в
школе мы получали очень мало. Родителей Мишеля это не устраивало, и они
отправили сына в другую школу, в Кентак. Там он начал узнавать о таких
вещах, о которых наши старушки, учившие нас простейшим арифметическим
правилам, даже не слыхивали. Естественно, ему хотелось поделиться с нами
всем, что он узнавал сам. Поначалу это получалось у нас неважно -
расстояние между нами теперь было гораздо большим, чем то, к которому мы
привыкли, и _г_о_л_о_с_ его сперва был слышен неясно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67