Салли! Кэтрин! - позвала она девушек.
Они тут же ответили:
- Нас привели к инспектору. Мы ничего не понимаем и ни о чем
т_а_к_о_м_ никогда не слышали. Верно?
Мишель и Розалинда в один голос подтвердили, что держаться надо
именно так.
- Мы, пожалуй, лучше _з_а_к_р_о_е_м_с_я_ от вас, - сказала Салли, -
так нам будет легче им врать. Не пытайтесь говорить с нами, слышите?
- Хорошо... Но мы для вас открыты, - сказала им Розалинда. - Быстрее,
Дэви, - переключилась она на меня. - На ферме зажглись огни.
- Да-да, мы идем, - отозвался я. - В темноте они не сразу сообразят,
по какой дороге мы поехали.
- Они сразу зайдут в конюшню и поймут, что вы где-то неподалеку.
Быстрее!
Я оглянулся назад. В окнах нашего дома зажегся свет, и лампы ходили
ходуном в чьих-то руках. Мы услыхали чей-то окрик, когда были уже на
берегу реки. Теперь можно было пустить лошадь рысью, а еще через полмили
спустя - галопом. Вскоре мы подъехали к мельнице, я уловил чувство
облегчения у Розалинды и понял, что она где-то рядом - чуть-чуть впереди
нас. Мы опять пустились рысью, и вскоре я услышал впереди хруст ветвей. Я
поехал на этот звук и увидел Розалинду, поджидавшую нас, да не одну, а с
парой гигантских лошадей ее отца. На спине у каждого из громадных
животных, возвышавшихся над нами, как башни, были по две большие корзины.
Розалинда стояла в одной из корзин с натянутым луком наготове.
Я подъехал ближе, и она наклонилась посмотреть, что я с собой
прихватил.
- Давай сюда одеяла. Что там у тебя в сумке? - спросила она. - Это
все, что ты успел взять? - в тоне ее чувствовался укор.
- У меня не было времени на сборы.
Она быстро устроила из моих одеял что-то вроде мягкого седла между
двумя корзинами. Я поднял Петру над головой так, чтобы она дотянулась до
рук Розалинды, и та усадила ее на одеяла.
- Мы с ней будем здесь, - сказала Розалинда, - а для тебя есть место
с другой стороны - в левой корзине. Оттуда можно стрелять с левой руки.
Она ловко бросила из своей корзины на спину громадной лошади что-то
вроде веревочного стремени, и оно повисло на крупе животного так, что я,
хотя и с трудом, мог дотянуться до него. Я слез с Шебы, повернул ее мордой
к дому и шлепнул по крупу. Она тотчас же ускакала. Потом я осторожно влез
в корзину, и как только я вынул ногу из самодельного стремени, Розалинда
быстро втянула его наверх. Потом она взяла в руки повод, и, прежде чем я
устроился в своей корзине, мы рывком тронулись с места.
Некоторое время мы ехали рысью по широкой проторенной дороге, а потом
свернули на более узкую, вдоль ручья. Там, где ручей пересекался с другим,
мы снова повернули и поехали вдоль второго ручья. Проехав полмили, мы
опять свернули и двинулись вдоль третьего ручья, и так повторялось еще
несколько раз, пока земля под копытами лошадей не стала тверже. Копыта
зацокали по камням, и я понял, что у Розалинды был заранее продуманный
маршрут, запутывающий наши следы. Вероятно, эта мысль донеслась до нее.
Она сразу отозвалась, причем несколько холодновато:
- Жаль, что ты спал вместо того, чтобы хоть немного поразмыслить о
нашем будущем.
- Я первый узнал, что нам грозит опасность, - стал оправдываться я, -
но я и думать не мог, что это случится так скоро...
- И поэтому, когда я изо всех сил старалась связаться с тобой, ты
преспокойно храпел. Мы с матерью целых два часа набивали эти чертовы
корзины съестным, а ты в это время спал сном праведника!
- С матерью? - переспросил я. - Она что, знает?!
- Кое-что знает, а кое о чем давно догадывалась. Не знаю, правда, что
она обо всем этом думает, мы никогда с ней об этом не говорили... Может,
ей казалось, что если молчать и делать вид, что все нормально, то
э_т_о_г_о_ как бы и нет... Словом, когда я вечером сказала, что, возможно,
мне придется срочно уехать, она не удивилась... Только расплакалась. У
меня такое чувство, что она исподволь давно готовила себя к тому, что в
один прекрасный день ей придется помочь мне скрыться... Когда этот день
настал, она помогла...
Я стал думать об этом и никак не мог представить себе _с_в_о_ю_ мать,
делающую то же самое ради Петры. А ведь она плакала тайком, когда выгнала
тетю Харриет... А та и вовсе была готова на преступление ради дочки...
Как, впрочем, и мать Софи...
Я ехал и думал о том, что сейчас чувствует моя мать... Радуется ли
она втайне, что я увез Петру, или сожалеет об этом?..
Мы по-прежнему петляли по заранее намеченному Розалиндой пути. Камней
и ручейков под копытами лошадей становилось все больше и больше, пока мы,
наконец, не выехали на берег реки и не повернули к лесу. Еще давным-давно
мы условились в случае побега пробираться к юго-западу. Здесь нам можно
было почти не опасаться, что кто-то нападет на след лошадей-гигантов. В
этом направлении мы и двигались, пока не начало рассветать. Тогда мы
въехали в самую чащу, нашли там поляну с сочной травой для лошадей и
распрягли их, чтобы они могли попастись. Сами мы позавтракали хлебом с
сыром. Розалинда сказала:
- Раз уж ты так хорошо выспался, сейчас твоя очередь бодрствовать.
Они с Петрой устроились поудобнее в одеялах и почти сразу заснули. Я
присел на землю, положил лук на колени и с полдюжины стрел под правую
руку. Кроме пения птиц, да треска сучьев под лапами какого-нибудь зверька,
да еще неторопливого хрумканья лошадей, ничего кругом не было слышно.
Взошло солнце, и стало теплее. Время от времени, чтобы не задремать, я
вставал и обходил поляну с луком наготове.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67