Но какое влияние оказывала на него девушка? И какая тайна скрывается за этим неожиданным браком?..
В восемь часов Хельдер подходил к Грин-парку. Он уже знал, где произойдет венчание… Церемония должна была состояться в Парижской церкви в девять часов. После венчания молодая чета вместе с Гольтом должна была завтракать в отеле «Карлтон», а потом одиннадцатичасовым поездом уехать на континент…
Когда башенные часы пробили четверть девятого, Хельдер уже направлялся к своему излюбленному месту в парке.
Он сделал вид, что ничуть не удивлен, встретив здесь Гольта.
Гольт принес с собой крошки хлеба, чтобы покормить уток и лебедей, плававших в маленьком пруду.
— Если не ошибаюсь, вы сегодня играете роль шафера? — спросил Хельдер.
— Да, кажется, — ответил Гольт, не отрываясь от своего занятия.
— Что значит вся эта история? — поинтересовался Хельдер.
— Вы имеете в виду сегодняшнее венчание?
— Именно… Этого никто из нас не ожидал!
— Всякий брак для кого-нибудь неожиданность…
— Вы думаете, они подходят друг к другу?
— Думаю, что нет! — коротко отрезал Гольт. — Единственные супруги, созданные друг для друга, были Адам и Ева. Но чаще всего бывает так, что, спустя несколько лет брачной жизни, люди приноравливаются друг к другу.
Хельдер желчно расхохотался.
— Вы это сказали тоном старого холостяка! Кстати, вы убедились, что мой рассказ о Виллэ соответствует истине?
— Да, сегодня вечером его арестуют, — отозвался Гольт.
— Вот как? Значит, это случится уже после того, как Гринби покинет Англию?
Гольт взглянул на часы.
— Мне пора… Кстати, вы плохо выглядите, Хельдер.
— Пустяки, мне не на что жаловаться. Кроме как на бессонницу…
— Тогда вам не мешает почитать на сон грядущий одну маленькую книжку, недавно попавшуюся мне в руки…
— И что же за книга?
— «Лондонские полицейские предписания». Эта книга дает указания молодым служащим Скотленд-Ярда, но ею интересуются и преступники…
Гольт добродушно рассмеялся, но Хельдер, не зная, смеяться ему или возмутиться, стоял неподвижно, мрачно глядя на уток и лебедей.

Первыми в отеле встретились Гринби и Мэри. Они прибыли одновременно. Гринби приветствовал невесту ласковой улыбкой. Мисс Марпл показалась ему особенно серьезной, и это еще больше подчеркивало ее красоту. Только теперь, в зимнем саду отеля «Карлтон», он, кажется, впервые по-настоящему рассмотрел ее.
Гринби за всю свою жизнь не любил ни одной женщины и несмотря на это он собирался жениться на этой девушке. Их молниеносный брак… Все же Гринби с удовлетворением отметил, что Мэри Марпл с достоинством будет носить его имя. Сегодня она была одета в скромное белое платье, окаймленное серым шелком. Белая с черными полями шляпка красиво оттеняла ее нежное лицо.
— До прихода гостей осталось пять минут, — произнес Гринби, подводя ее к креслу, — и я хотел бы спросить, не раскаиваетесь ли вы в своем решении?
— Нет, я ни о чем не жалею, — произнесла она твердо. — Когда вчера вечером я дала вам свое согласие, мое решение было непоколебимо.
— Я… — начал он, но Мэри прервала его.
— Я знаю, что вы хотите мне кое-что рассказать, сделать признание, которое меня поразит. Но я также знаю, что могу помочь вам тем, что выйду за вас замуж. Да, мы не любим друг друга, а потому идем к алтарю в силу необходимости. Помоги нам Бог!
— Будем надеяться, — торжественно сказал он. — А вот и Гольт…
Гольт поднимался по главной лестнице. Было странно видеть его в цилиндре в такой ранний час. Они вошли в столовую. Мэри едва прикоснулась к завтраку. Гринби тоже ел очень мало. Но Гольт, не имевший особых поводов для волнений, с рвением принялся за еду. Он вообще имел здоровый аппетит…
— Где вы думаете провести медовый месяц? — поинтересовался он.
— Сначала мы поедем в Париж, — сказал Гринби. — Оттуда направимся в Мюнхен, потом — в Вену, а, может быть, и в Будапешт. О дальнейших планах мы еще не говорили…
— Вам, наверное, неприятно, что ваша рана еще не зажила? — спросил Гольт, указывая на перевязанную руку Гринби.
Тот улыбнулся.
— Об этом я не думал. Я теперь так привык печатать левой рукой на машинке, что отныне вряд ли буду писать свои письма от руки.
— Вы берете с собой пишущую машинку? — спросил Гольт.
— Да, у меня есть маленький «Ремингтон».
Гринби кивнул кельнеру.
— Принесите мне телеграфный бланк.
— Написать вам его? — спросил Гольт.
— Нет, благодарю, я справлюсь сам, — слегка покраснев, ответил Гринби, поспешно заполняя бланк.
Телеграмма предназначалась некоему Лаудеру в Гравесенд и состояла из одного слова «Вперед».
Гольту очень хотелось ознакомиться с содержанием той телеграммы, что отправлял Гринби в день своей свадьбы. Но он так ничего и не увидел. Окончив писать, Гринби сложил бланк и вместе с монетой передал ее кельнеру.
— Сейчас же отошлите ее и подайте счет.
Вскоре после этого все трое вышли на улицу. До церкви было рукой подать, и они пошли пешком.
За исключением церковного служки и органиста в храме никого не было. Их шаги звучали в торжественной тишине. Когда они в ожидании священнослужителя стояли перед алтарем, до их слуха слабо доносились гудки автомобилей, лязг трамваев и гул людского муравейника.
Наконец появился патер. Держа в руке небольшой томик, он произнес торжественные слова, которые должны были связать двоих на всю жизнь. Потом патер пожелал счастья новобрачным. Гольт заплатил за обряд, не забыв дать при этом немного денег служке, что был одним из свидетелей обряда. После этого чета покинула церковь.
Гринби посмотрел на часы.
— У нас еще целый час времени, — заявил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37