В звуке его голоса было нечто, заставившее Цезаря взглянуть на него более пристально.
— Но в чем же, собственно, дело?—спросил он.— Уж не испытываете ли вы угрызений совести?
— Совесть моя меня никогда особенно не мучила,— ответил Смис, качая головой,— вдобавок, чтобы вы меня лучше поняли, я могу сказать вам, что мне сейчас не хочется мять и портить этот только что распустившийся цветок. Нет, меня смущает нечто совсем иное — ваше поведение...
— Смею вас уверить, что оно вполне нормально,—возразил Цезарь.
Слабый, едва уловимый звук заставил его оглянуться. Возле камина находился небольшой лакированный ящичек с двумя отверстиями. В одном из них внезапно появился маленький красный кружочек.
— Это что? — спросил Смис.
— Это мой детектор,— улыбнулся Цезарь.— Так как в этом доме имеются три телефонных аппарата, я устроил себе эту сигнализацию, чтобы всегда знать, может ли мой разговор быть подслушан или нет. Этот сигнал указывнет, что с одного из трех телефонов только что сняли трубку.
С этими словами он пододвинул телефон ближе к себе, осторожно снял трубку и прикрыл микрофон ладонью.
— Подчас не бесполезно быть несколько в курсе разговоров прислуги,— заметил он, прикладывая трубку к уху.
Наблюдая за ним, Смис заметил, как выражение его лица все более ожесточалось. Не произнося ни звука, Ва-лентайн сидел неподвижно, пока красный кружочек не исчез. Тогда он опустил трубку на вилки и встал. Видимо, то, что он только что слышал, далеко превосходило какую-нибудь неприятность обычного характера. Вот уже второй раз Смис видел его не на шутку озабоченным.
— Идемте вместе,— вдруг произнес Цезарь и покинул комнату. Смис последовал за ним. Поднявшись по лестнице на второй этаж, он приостановился перед какой-то дверью. Затем жестом поманив Смиса за собою, он вошел в комнату. Видимо, то была спальня Стефании. Смис угадал это по меблировке и убранству значительно раньше, нежели он заметил молодую девушку, вставшую при входе Цезаря с таким видом, точно она уже знала, зачем тот пришел.
У Цезаря был утомленный, растерянный вид.
— Я тебе нужна, отец? — спросила девушка.
— Кому ты звонила? — строго спросил он.
— Звонила? — Смис заметил в ее глазах огонек протеста.— Подруге.
— Это ложь! — грозно воскликнул Цезарь.— Ты звонила Россу.Когда ты его видела?
Она молтала.
— Ты сообщила ему о моем намерении выдать тебя за Смиса и договорилась встретиться С- ним сегодня днем.
Она продолжала хранить молчание. — Когда ты с ним виделась? При каких обстоятельствах?- Отвечай!
И, перебежав через комнату, он тряхнул ее за плечи.Смис следовал за ним по пятам.
— Отвечай мне! — кричал Цезарь, тряся ее изо всех сил. Смис схватил его за локоть и осторожно повлек назад.
— Дьявол! Не вмешивайтесь! — крикнул Цезарь.— Мне необходимо добиться от нее признания.— Что ты сказала Россу? Клянусь, я убью тебя, если ты мне не ответишь!
Молящие глаза девушки,. казалось, старались не видеть отца, глядя исключительно на Смиса. Трэй-Бонг сжал сильнее локоть Цезаря.
— Силой вы ничего не добьетесь,— заметил Смис.
— Не мешайте мне! — воскликнул Цезарь раздраженно, но рука Смиса сжала ему локоть так больно, что он выпустил девушку из рук. Но этим дело не ограничилось.
— Иди наверх! — скомандовал Цезарь.
Она повиновалась. Цезарь и Смис следовали за нею.
В верхнем этаже, в заднем фронтоне дома, находилась небольшая комната. В нее-то и втолкнул рослый и сильный Цезарь беззащитную девушку.
— Здесь ты останешься до тех пор, пока не научишься говорить,— сказал он и, захлопнув дверь, запер ее на ключ и спрятал его в карман.
— Смис, вы обождете меня здесь, пока я не вернусь. Эту молодую особу надо как следует проучить!
— Я вам не сторож,— ехидно ответил Смис.
— Дурак! Безумец! — накинулся на него. Цезарь.— Неужели вы не соображаете, что вся наша жизнь теперь в ее руках? Раз она в контакте с Россом, раз она передает ему такие вещи, раз ей все известно... Господи!.. Неужели
ей все известно!
С минуту он стоял, грызя ногти и мрачно поглядывая на закрытую дверь.
— Ждите меня здесь на площадке,— сказал он затем.— Через полчаса я вернусь.
Еще до истечения этого срока он показался внизу лестницы, бледный от злобы, и стал подниматься через две ступеньки. Смис дожидался его на площадке, куря папиросу и держа руки в карманах.
— Ведь я же вам говорил! Эта девушка выдала меня Россу. Она знает, бестия! Знает! — бормотал Цезарь скороговоркой, задыхаясь от волнения.
— Что знает? — спросил Смис.
— Знает, что она дочь Уэлланда. А вы, дуралей, до сих пор еще не сообразили этого?
Смис ничего не ответил.
— Дочь Уэлланда!'Наследница всех миллионов Росса! Сейчас неважно, останется она в живых или нет, это безразлично для меня, понимаете, Смис? Молчи она, дура, дело обстояло бы иначе! Как она могла узнать о том, что она — дочь Уэлланда,— это для меня загадка. Смис, ведь мы бы могли с вами быть богачами, можем еще! Ведь дело касается столько же вас, сколько и меня. Вопрос идет о нашей жизни или смерти!
Они обменялись взглядами.
— Ну-с? — произнес Смис, возвращаясь к своей излюбленной манере растягивать слова.— Что же вы прикажете мне делать? Перерезать ей горло? В таком случае, я вам возражу: «ничего больше для вас не сделаю».
Цезарь подавил улыбку.
— Вам и не надо ничего делать,— сказал он более спокойным тоном,—, но после вы мне поможете.
Вынув из кармана ключ, он всунул его в замочную скважину. Затем достал из своего жилетного кармана маленький серебряный футлярчик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31