Ирит покосилась на тускло блестящее лезвие, посмотрела на Эздрела, который спал на скамье у камина.
— Никакой спешки нет. Для Эздрела ничего не изменится, если мы подождем несколько дней.
Этот камешек переполнил чашу терпения Келдера. Он схватил Ирит за руку, притянул к себе.
— Слушай, с Эздрелом мы разберемся прямо сейчас! Я уколю тебе палец, и мы капнем твою кровь в оба его глаза, как сказала Иридит, независимо от того, будет он спать или нет. Он и так сорок лет проходил под твоим чертовым заклинанием!
— Хорошо. — Ирит выдернула руку. — Только не надо кричать!
Она повернулась, с отвращением посмотрела на пьяницу, но, когда Келдер вновь потянулся к ней, подошла к лавке, на которой лежал Эздрел, опустилась рядом с ним на одно колено, вытянула левую руку:
— Вот.
Под взглядом Иридит Келдер уколол острием ножа мизинец Ирит. Выдавил капельку крови на свой мизинец, а другой рукой приподнял веко Эздрела и перенес капельку на его глаз.
Эздрел даже не дернулся, продолжая храпеть.
Келдер проделал то же самое со вторым глазом, затем присел на корточки, ожидая, что будет дальше.
Ничего не изменилось, разве что Ирит воскликнула: “Больно, однако! Есть у кого-нибудь бинт или хотя бы вода? Иридит, ты знаешь заживляющие заклинания? ”
Ужинали Ирит и Келдер молча, дуясь друг на друга. За соседним столиком Валдер и Иридит оживленно обменивались впечатлениями последних дней. Еду подавала Аша, изо всех сил старавшаяся произвести хорошее впечатление на хозяйку. Когда девочка отворачивалась, Иридит сияла радостью. Когда же смотрела на чародейку, та делала серьезное лицо, давая понять, что она справедлива, но строга.
После ужина Келдер решил, что ситуация критическая. Ирит, заподозрил он, может и сбежать — из страха, что ее насильно лишат магии. Этого он допустить не мог. Если девушка улетит, скорее всего он больше ее не увидит. А пророчество Зиндре, похоже, накрепко их связало. Оставалось одно: поговорить с Ирит наедине, все объяснить, признаться в любви и попросить выйти за него замуж.
И почему он должен держать пророчество в секрете? Если ей суждено стать его женой, они должны полностью доверять друг другу. Даже с ее магией, даже с ее отказом поселиться в Шуларе он хотел взять Ирит в жены. Они могли жить в Этшаре и где угодно еще, по ее выбору. С возвращением в Шулару торопиться необязательно, ничего его туда не тянуло, разве что пророчество Зиндре. Оно же и побуждало Келдера просить руки Ирит.
В конце концов, неужели обычный деревенский парнишка посмел бы посвататься к такому легендарному существу, как Летунья, если б и его не поддерживали магические силы?
Надо поговорить с ней, твердо решил Келдер. Поговорить наедине, а не в обеденном зале, где полным-полно народу и рядом постоянно снуют слуги.
Наконец юношу осенило, и он попросил у Валдера фонарь.
— Пойдем на вершину холма, — предложил он Ирит. — Полюбуемся рекой. Взошли обе луны. Тебе понравится.
Думала она долго.
— Хорошо.
Вместе, не произнося ни слова, они поднялись на холм, отделяющий гостиницу от реки, и сели на траву. Вечер выдался теплым. Вода переливалась золотисто-розовым светом. Молчание затянулось.
— Спасибо, что излечила Эздрела, — наконец не выдержал Келдер.
— Это не его вина, — ответила Ирит.
Юноша еще старался понять смысл ее слов, когда ночь прорезал леденящий кровь вопль. Оба вздрогнули. На мгновение замолчали даже цикады.
— Что это? — спросила Ирит.
— Не знаю, — ответил Келдер. — По-моему, кричали в гостинице.
Он обернулся.
— ГДЕ ОНА? — проревел мужской голос. — ГДЕ ЭТА СУКА?
— Эздрел, — прошептала Ирит. — Видать, он зол на меня.
Келдер не задумывался, как поведет себя Эздрел, когда развеются чары. А повел он себя естественно: озверел. Заклинание защищало себя, не позволяя Эздрелу хоть в чем-то укорить Ирит. Теперь его сняли, и злость, накопившаяся за сорок четыре года, разом выплеснулась наружу.
И, разумеется, на Ирит.
Келдер посмотрел в сторону гостиницы. На дороге был ясно виден силуэт мужчины, потрясающего кулаком.
— ИРИТ! — неслось в темноту. — Я ТЕБЯ НАЙДУ И УБЬЮ, ГЛУПОЕ МАЛЕНЬКОЕ ЧУДОВИЩЕ!
— Что нам делать? — Ирит обхватила ногу Келдера.
— Не знаю.
Фигура у гостиницы поворачивалась, наконец взгляд Эздрела устремился на холм. До Келдера внезапно дошло, что его силуэт четко выделяется на фоне ночного неба, а Эздрел в своих бедах может обвинить не только Ирит, но и его, пусть даже не имея на то никаких оснований.
Эздрел его заметил.
— ИРИТ!
Келдер и предположить не мог, что его примут за девушку.
— Пошли отсюда.
Он поднял Летунью на ноги и увлек вниз по склону, к реке, подальше от разбушевавшегося старика.
Эздрел же, увидев, что фигура на вершине холма исчезла, уже не сомневался, что это Ирит, и бросился вдогонку.
— Я угробил всю жизнь, разыскивая тебя, паршивая сучка, — кричал он на бегу, — так что на этот раз, клянусь богами, я тебя отловлю!
Ирит и Келдер в панике чуть ли не кубарем катились по склону. Келдер, однако, крепко держал девушку за руку. Четверо солдат, собиравшие плату за проход, повернулись, дабы разобраться, по какому поводу шум, поэтому он потянул Ирит в сторону от моста, забыв, что там нет ничего, кроме крутого откоса.
— Келдер, — выдохнула Ирит. — Келдер, пусти меня!
Юноша поскользнулся на мокрой от росы траве, и Ирит вырвала руку. Повернулась и увидела Эздрела, с невероятной для его возраста скоростью бегущего следом за ними.
Она в страхе пискнула, застыла, а потом исчезла, чтобы мгновением позже птичкой взмыть в небо.
Еще через несколько секунд Эздрел пронесся по тому месту, где стояла Ирит, и, не в силах остановиться, свалился в реку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72