Ты со мной?— Ты хочешь, чтобы я… позволил Рейстлину… умереть? — хрипло проговорил Карамон. Последнее слово чуть не застряло у него в горле.— Позволить случиться тому, что должно случиться, вот и все, — успокаивающе сказала Кит, разводя руками. — Все будет к лучшему.— Ты не можешь так говорить! — Он уставился на нее, не веря. — Ты не всерьез это сказала.— Не будь идиотом, Карамон! — жестко сказала Кит. — Рейстлин использует тебя! Он всегда это делал и всегда будет делать! Он тебя ни на вот столечко не ценит. Сначала он использует тебя, чтобы получить то, что ему нужно, а потом, когда закончит, выбросит тебя вон, как тряпку, которую использовал, чтобы подтереть задницу! Он превратит твою жизнь в мучение, Карамон! Черт! Пусть они его вешают! Это будет не твоя вина!Карамон попятился от нее, чуть не обрушив шест, на котором держался шатер.— Как ты можешь… Нет, я этого не сделаю! — Он принялся возиться с пологом, отчаянно пытаясь выбраться наружу.Кит бросилась к нему, вонзила ногти в его руку. Ее лицо оказалось совсем близко от его, так близко, что он чувствовал ее горячее дыхание на своей щеке.— Я бы ожидала такого ответа от Стурма или Таниса. Но не от тебя! Ты же не дурак, Карамон. Подумай над тем, что я сказала!Карамон яростно затряс головой. Его тошнило, как тогда, когда он увидел мертвое тело. Он все еще пытался выбраться из шатра, но был так потрясен и ослеплен, что не мог найти выход.Китиара молча смотрела на него, держа руки на бедрах. Потом она вздохнула.— Прекрати! — раздраженно приказала она. — Хватит тут руками размахивать! Ты мне весь шатер снесешь. Успокойся, слышишь? Я не всерьез говорила. Все это было шуткой. Я бы не позволила им повесить Рейстлина.— По-твоему, это шутка? — Карамон утер пот со лба. — Мне не смешно. Ты расскажешь им правду?— И что хорошего из этого выйдет? — резко спросила Кит и с внезапной вспышкой гнева добавила: — Ты хочешь увидеть, как меня повесят? Так, что ли?Карамон жалко молчал.— Я не убивала ее, — холодно сказала Кит.— Твой нож…— Кто-то украл его в суматохе в храме. Стянул прямо с моего пояса. Я бы сказала тебе, если б ты меня спросил, а не принялся сразу обвинять. Это правда. Так все случилось, но, как ты думаешь, поверит ли мне кто-нибудь?Нет, Карамон был уверен, что ей никто не поверит.— Пойдем, — позвала Кит. — Разбудим Таниса. Он скажет, что делать.Она зашнуровала свой кожаный жилет. Ее меч лежал на полу рядом с одеялом. Схватив его, она затянула ремень на поясе.— И ни слова о моей маленькой шутке полуэльфу, — шепнула она Карамону, легонько похлопав его по руке. — Он не поймет.Карамон кивнул, не в силах говорить. Он не расскажет никому и никогда. Это слишком ужасно, слишком стыдно. Возможно, это была шутка, излюбленный военный черный юмор. Но Карамон так не думал. Он все еще мог слышать ее слова, чувствовать ярость и напряжение, звучавшее в них. Он все еще видел странный огонек в ее глазах. Он отодвинулся от нее. Ее прикосновение заставляло его ежиться.Китиара погладила его по руке, как послушного малыша, съевшего всю свою кашу. Пройдя мимо него, она вышла из шатра и направилась к шатру Таниса, громко зовя его по имени.Карамон шел к палатке, чтобы разбудить Флинта, когда услышал пронзительный голос, эхо которого отдавалось по всей площади:— Начинается сожжение! Приходите и смотрите! Жгут колдуна! 18 Рейстлин проснулся, ощутив опасность, которая молнией расколола его сон, вырвала его из смутных и тревожных сновидений. Он не двигался, дрожа под тонким одеялом, до тех пор, пока не проснулся полностью и пока не смог определить, откуда исходит опасность.Он учуял дым чадящих факелов, услышал голоса снаружи тюрьмы и замер, со страхом прислушиваясь к ним.— А я вам говорю, — повторял стражник, — что суд над волшебником будет завтра. То есть уже сегодня. Тогда вам будет позволено сказать свое слово перед шерифом.— В этом деле шериф нам не указ! — отвечал глубокий голос. — Колдун убил мою жену, нашу жрицу! Он сгорит сегодня ночью, как должны сгореть все колдуны за их мерзкие деяния! Отойди в сторону, тюремщик. Вас только двое, а нас больше тридцати. Мы не хотим, чтобы пострадали невинные люди.В примыкающих камерах оживленно болтали кендеры, придвигая скамейки к окошкам, чтобы лучше видеть, при этом непрестанно оплакивая свою несчастную долю: они были заперты в тюрьме и, таким образом, неизбежно пропускали поджаривание волшебника. Тут кто-то из них предложил еще раз взломать замок. К сожалению, после инцидента с ключами, стражники заперли каждую дверь на висячий замок и на цепь, что существенно увеличило сложность задачи. Кендеры, не унывая, принялись за работу.— Ранкин! Сбегай за капитаном, — приказал тюремщик.Послышались звуки борьбы, рев, ругательства и, наконец, крик боли.— Вот ключи, — произнес тот же низкий глубокий голос. — Вы двое, заходите внутрь и тащите его сюда.— А как же капитан стражи и шериф? — спросил кто-то. — Разве они не попытаются вмешаться?— Наши братья позаботились о них. Они не помешают нам этой ночью. Идите за колдуном.Рейстлин вскочил, пытаясь успокоиться и подумать, что делать. Ему на ум пришли несколько его заклинаний, но тюремщик отобрал у него мешочки с нужными компонентами. К тому же он сомневался, что у него достанет силы и мастерства применить магию сейчас, когда его одолевают усталость и страх.«И что хорошего они бы мне дали? — с горечью думал он. — Я не смог бы усыпить тридцать человек одновременно. Возможно, мне бы удалось наложить заклятье на дверь камеры, которое удержало бы ее запертой, но я бы не смог долго его поддерживать. У меня нет другого оружия. Я беспомощен!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133