Он пропел слова, бросил пригоршню песка в лицо Карамону и приготовился ждать результатов. — Прекрати, Карамон! Опусти руки. — Но, Рейст! У меня песок в глазах! — Ты должен был погрузиться в сон! — Извини, Рейст. Наверно, я просто недостаточно сильно устал, чтобы заснуть. А ведь скоро ужин.С глубоким вздохом Рейстлин вернул книгу на место в ящике его парты, а песок — в банку в лаборатории. Он был вынужден признать, что Мастер Теобальд знал, о чем говорил — в этом случае, по крайней мере. Чтобы заставить магическое заклинание действовать, требовалось нечто большее, чем слова и песок. Если бы это было всем необходимым, даже Гордо сейчас был бы магом. — Магия исходит изнутри, — говорил Мастер Теобальд. — Она зарождается в центре твоего существа и струится наружу. Слова наполняются магией по мере того, как она проходит из твоего сердца в мозг, и лишь затем появляется на губах, когда ты начинаешь говорить. Произнося слова, ты облекаешь магию в форму и материю, и тогда заклинание действует. Слова, произнесенные пустым ртом, только двигают губы — и больше ничего.И хотя Рейстлин сильно подозревал, что Мастер Теобальд скопировал эту лекцию у кого-то еще (кстати говоря, Рейстлин нашел ее несколько лет спустя в книге, написанной Пар-Салианом), юный ученик был впечатлен этими словами и даже записал их на первой странице своей колдовской книги.Именно эти слова он вспоминал, переписывая — в сотый раз — заклинание в черновике, где он тренировался, прежде чем занести его в свою книгу. Такая книга в кожаном переплете выдавалась каждому, кто проходил первое испытание, своего рода инициацию. Туда маг-ученик переписывал каждое заклятье, которое он узнавал. Кроме того, ему было необходимо твердо знать, как произносится каждая буква в заклинании, и как оно пишется, а также собрать все необходимые материалы для него.Каждую четверть года Мастер Теобальд испытывал учеников-адептов, прошедших первое Испытание — в его школе таких было всего двое, Рейстлин и Джон Фарниш — на знание новых заклинаний. Если наставник был доволен результатами, то им разрешалось записать заклинание в своей книге. Только вчера, по окончании весенней четверти, Рейстлин без труда прошел проверку нового заклятья, в отличие от Джона, который потерпел неудачу, спутав две буквы в третьем слове. Мастер Теобальд разрешил Рейстлину скопировать заклинание — то самое сонное заклинание, которое он пытался заставить действовать — в его книгу. Джона Фарниша он заставил переписать заклинание двести раз, пока он не запомнит правильное написание.Рейстлин знал сонное заклинание как свои пять пальцев, мог прочитать его задом наперед без малейшей запинки, мог написать его снизу вверх, стоя на голове — но не мог заставить его работать. Он в отчаянии возносил молитвы богам магии, прося их о помощи, какую они оказали ему во время его первого Испытания. Боги не отвечали.Он не сомневался в богах. Он сомневался в самом себе. Похоже, именно в нем крылась причина его неудачи, это он что-то делал не так. Вот почему вместо того, чтобы записать заклятье в свою книгу, Рейстлин занимался тем же, что и Джон Фарниш, снова и снова проговаривая слова, тщательно выводя каждую букву на бумаге в ожидании минуты, когда он будет полностью уверен в том, что не сделал ни единой ошибки.Тень — толстая низенькая тень — легла на бумагу.Он поднял голову: — Да, Мастер? — вздохнул он, не слишком пытаясь скрыть свое раздражение из-за того, что его работу прервали.Рейстлин давно понял, что он умнее Мастера Теобальда и больше одарен магическим даром. В школе он оставался лишь потому, что ему больше некуда было идти, и еще, как выяснялось теперь, потому, что ему все еще было чему поучиться. В конце концов, Мастер Теобальд мог наложить сонное заклятье. — Ты знаешь, который час? — спросил Мастер Теобальд. — Время обеда. Тебе положено находиться в столовой с другими. — Благодарю, но я не голоден, наставник, — пробормотал Рейстлин и вернулся к своей работе.Мастер Теобальд нахмурился. Такой упитанный, знающий цену хорошей еде и выпивке человек, как он, не мог понять Рейстлина, для которого еда была чем-то вроде топлива, необходимого для поддержания работы тела — и ничем больше. — Чушь, тебе надо поесть. Чем это таким ты занят, что пропускаешь обед?Мастер Теобальд прекрасно мог видеть, чем Рейстлин занят. — Я тренируюсь в написании моего заклинания, Мастер, — сказал Рейстлин, скрипя зубами от злости, вызванной тупостью учителя. — Я не думаю, что готов к тому, чтобы переписать его в мою книгу.Мастер Теобальд оглядел листки бумаги, разбросанные по столу. Он поднял один, затем другой. — Но эти кажутся вполне приличными. Даже очень хорошими. — Нет, что-то, должно быть, не так! — в нетерпении воскликнул Рейстлин. — Иначе мне бы удалось…Он не хотел говорить этого. Он прикусил язык и замолчал, уставившись на свои заляпанные чернилами пальцы. — Ага, — сказал Мастер Теобальд, и Рейстлин почувствовал, что тот улыбается, хотя и не мог видеть лица наставника. — Так значит, ты предпринял небольшую попытку поколдовать, не так ли?Рейстлин не ответил. Если бы он был способен колдовать сейчас, он бы вызвал пару демонов из Бездны и натравил бы их на Теобальда.Наставник приосанился и скрестил руки на животе, что было верным признаком надвигающейся проповеди. — Я полагаю, попытка провалилась. И я не удивлен. Молодой человек, ты слишком самонадеян. Чрезмерно самодоволен и эгоистичен. Ты берешь, но ничего не отдаешь взамен. Все идет к тебе, но ничего не исходит из тебя. Магия течет в крови, исходит от самого сердца. Каждый раз, когда ты ее используешь, часть тебя уходит с нею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133