– Сэр, ваш пульс достиг неприемлемого уровня.
Кровяное давление и температура тела повышаются. Если вы посмотрите на данные ЭКГ...
– Незачем мне смотреть! Все равно я ничего в этом не понимаю! Черт, когда мы отсюда выберемся? Ты что, не можешь сделать, чтобы в кабине было не так холодно?
– Мои индикаторы показывают, что температура для такого организма, как ваш, нормальная. Я настоятельно прошу вас, сэр, немедленно принять меры, чтобы уменьшить частоту пульса. Иначе я буду вынужден доложить о вашей непригодности к полету дежурному диспетчеру.
– Хорошо, хорошо.
Дайен помнил, как Платус обучал его технике медитации. Откинуться на спинку кресла, глубоко вдохнуть и медленно выдохнуть воздух сквозь сложенные трубочкой губы, еще раз вдохнуть и на выдохе постараться изгнать из себя страх. Упражнение немного помогло, но больше помогла мысль о том, что бы сказал Икс-Джей этому компьютеру-садисту. Дайен улыбнулся, и ему стало легче.
«Таск все понимает. Просто его застигло врасплох известие о том, что меня признали наследником. Я догадывался, что он никогда в это не верил. Мне так хотелось остаться и поговорить с ним, когда я был в последний раз на Вэнджелисе. Мы бы все обсудили и поняли друг друга. Но у меня есть обязательства и по отношению к Командующему. Таск – солдат. Он понимает. Я уверен, что понимает».
«Но разве обязательства удерживают тебя от того, чтобы навестить Таска, Линка, генерала Дикстера и других на «Непокорном»?» – спросил он сам себя.
«Я хотел, действительно хотел».
Дайен сам не осознавал, насколько его желание увидеть друзей искренне. Дайен был одинок, отчаянно одинок на борту «Феникса». Увидев Таска, он еще глубже ощутил одиночество. Он с удовольствием вспоминал о веселом времени, проведенном с наемниками; о том, как они пили пиво в каком-то душном грязном кафе; о том, как Таск и Линк, рассказывая о своих подвигах, старались перещеголять друг друга; об их попытках, более или менее удачных, наклеивать местных женщин. Он помнил, как рука Таска ласково и по-дружески гладила его по огненно-рыжим волосам.
– Вы опять занялись тем же, сэр?
– Чем, компьютер?
– Разговором с самим собой.
– Да, и если тебе это не нравится, можешь отключиться!
– Моя система личной безопасности препятствует выполнению этого приказа, сэр.
Преступники. Дезертиры. Сломленный жизнью неудачник генерал. Неподходящая компания для наследника престола галактической империи. Вслух Саган об этом не говорил, но внушал Дайну, что принцу следует быть «лисой, чтобы находить ловушки, и львом, чтобы держать в страхе волков». Юноша понимал, что Саган хочет сделать из него льва, а лев всегда одинок.
Припомнились ему еще слова, которые процитировал Саган: «Людям свойственно быть неблагодарными, непостоянными, лживыми, алчными, трусливыми, но как только ты добился успеха, они всецело твои...» Так древний писатель Макиавелли говорил об искусстве управлять государством. Дайену тогда показалось странным, что Платус никогда не давал ему читать книги этого автора.
Конечно, он не называл Дикстера неудачником, сломленным жизнью, а Таска – трусом. Дайен даже не был уверен, что может разделить эту циничную точку зрения. Платус бы никогда не согласился. Платус верил в человека, а не в Бога. Саган верит в Бога. И в себя.
Дайен вздохнул. «А я не верю ни в Бога, ни в человека, ни в себя самого!»
– Мы получили сигнал к старту, сэр. Пожалуйста, откиньтесь на спинку кресла и расслабьтесь. Я запрограммирован управлять и контролировать все. Вы пристегнули ремни безопасности, сэр? Мы не можем взлететь, если ваши ремни...
– Пристегнуты, черт возьми! Ты управляешь всем? Так какого черта я здесь делаю? – закричал Дайен.
– Черт? Повторите команду, сэр. Этого нет в моих файлах. Повторите команду, сэр.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

...образовали фронт
Свирепый, устрашающей длины...
Джон Мильтон, «Потерянный рай»



– Генерал Дикстер! Прошу прощения, сэр, но выглядите вы ужасно. Могу я сделать что-нибудь для вас?
– Спасибо, Райен. Беннетт и здешний врач заботятся обо мне.
– Нола права, сэр, – сказал Таск. – Вам надо лечь в постель. Пока ничего особенного не происходит...
– Меня напичкали стимуляторами. Если я лягу в постель, то у меня опять все поплывет перед глазами. Я был на мостике, разговаривал с капитаном Уильямсом.
– Вы заметили, что он все время улыбается? – спросил Таск.
– У него красивые глаза и прекрасные зубы, – объяснила Нола.
– При чем тут его зубы? Да они, верно, и не настоящие.
– О, конечно, зубы ни при чем, – Нола пожала плечами и улыбнулась, отчего веснушки словно рассылались по ее лицу. – Но, может быть, именно поэтому он все время улыбается. Чтобы показать зубы.
– Я знаю, где бы я хотел видеть эти зубы, – Таск стиснул кулаки. – Торчащими из его затылка. Господи, Нола, почему ты всегда...
– Хватит, Туска, – оборвал его Дикстер, проводя рукой по потному лбу. Он закачался.
Торопливо подошел озабоченный Беннетт, но генерал раздраженно махнул рукой, останавливая адъютанта, и оперся рукой о контрольную панель. – Я решил провести совещание пилотов и механиков. Здесь и сейчас.
– Здесь, сэр?
– Да, здесь, – сказал Дикстер, слабо улыбнувшись. Костяшки пальцев его побелели. – Я очень сомневаюсь, что вы сможете вывести меня отсюда.
На «Непокорном» наемникам разрешили пользоваться двумя летными палубами – «Чарли» и «Дельта». Палубы были смежными, но когда корабль освободили для боевых действий и закрыли люки стыковочных отсеков, эти палубы оказались отрезанными друг от друга, и силы наемников тоже разделились пополам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169