– Я обдумал все, как меня учил Платус. Я все взвесил. Я знаю, что в задуманном мною есть риск, но выигрыш перевешивает. Чаша весов склоняется в мою пользу. Завтра вечером в одном месте соберутся самые могущественные люди галактики. Вряд ли мне еще раз представится такая возможность.
Он посмотрел на пять отметин на своей ладони. Абдиэль намекал, что хотел бы восстановить связь с юношей, но Дайен, помня исполненный страха и отвращения взгляд Таска, притворился, что не понял намека. Один раз стоило испытать боль, чтобы узнать правду. Но больше он никогда этого не сделает. И он будет по-прежнему, как в последние несколько дней, соблюдать осторожность, держать на запоре ворота своего разума.
«Абдиэль, возможно, одобрил бы то, что я собираюсь сделать, но, может, и нет». Не стоит тратить время, сказал себе Дайен, на бесполезные споры.
Правда была ему нужна, чтобы всех застичь врасплох.

* * *

Шире и шире кружась в воронке,
Сокол сокольничего не слышит;
Связи распались, основа не держит...

Мейгри остановилась и вздохнула. Она нашла, что искала. Она знала это: эти слова, казалось, горели на странице, словно были напечатаны красным, словно были обагрены кровью.
Она подумала, что ей надо бы пробраться к космоплану и запустить имитацию. Но это отнимет энергию, которой у нее не было. Отключить электросеть, принудительно открыть дверь, управиться с охранниками здесь и у космоплана. А зачем? Доказать себе то, что она уже знает.
Закрыв тонкую книжечку, Мейгри поставила ее на полку, после чего улеглась, тщетно пытаясь заснуть.

ГЛАВА ПЯТАЯ

На нем будут прекрасные доспехи, и каждый,
кто взглянет на него, будет зачарован. Жаль,
что они не укроют его от смерти так же легко...
Гомер. Илиада

Мейгри сидела перед зеркалом в своей каюте на борту челнока Командующего. Причесывая волосы, она смотрела на свое отражение, и ей казалось, что она сама стала своим отражением – твердым, гладким, холодным.
Звездный камень пропал навсегда. Она могла бы вернуть его... она вернет его (она напомнила себе, что мысли должны быть положительными) сегодня вечером. Ей придется это сделать. Это единственная возможность спасти Джона Дикстера. Но его огонь погас. Один раз она представила, как ее звезда взрывается ослепительно огненным шаром, и смерть ее видна бесчисленным поколениям в течение многих световых лет. Но нет. Ее звезда превратилась в черную дыру, ушла в себя, стала маленьким темным пятнышком, потерявшимся в безграничном мраке.
Похоже, она приносила несчастье всем, кто был ей дорог: Семели, Джону Дикстеру, Дайену. А теперь к этому списку можно добавить еще двоих: ее саму и Бога. Она действовала из лучших намерений... как об этом сказано? Дорога в ад вымощена благими намерениями. Может, у нее осталось хоть такое, слабое оправдание?
Нет, пришлось признаться Мейгри самой себе. По этому пути ее вело собственное честолюбие. Нечего проклинать темноту, если она сама, своей рукой выключила свет.
А что в будущем? Она не видела никакого будущего. Она вообще ничего не видела. Хотя она может нащупать путь вперед, это похоже на блуждание в лабиринте. Протягивая руку наугад во всех направлениях, она постоянно натыкалась на глухую стену.
Равнодушно отшвырнув гребень, она отвернулась от зеркала. Пожалуй, пора одеваться. На кровати лежало вечернее платье, взятое у кого-то на базе. Оно не очень подходило, да и пошито кое-как, но сойдет...
Ее мысли прервал стук в дверь.
Странно. Саган обычно не снисходит до стука. Она открыла дверь и увидела центуриона Маркуса, стоявшего с почтительным видом.
– Миледи, не заглянете ли на минуту в апартаменты лорда Сагана?
Мейгри озадаченно смотрела на него. Как-то необычно это прозвучало. Ни официальной фразы «Его светлость приветствует вас и просит пожаловать в его апартаменты», ни даже более безапелляционной и нетерпеливой «Приходи сейчас же», что бывает в неотложных случаях.
– Его светлость прислал за мной? – спросила она.
– Прошу пройти, миледи.
Пожав плечами, Мейгри последовала за ним. Войдя в каюту Командующего, она увидела Сагана, стоявшего у дальнего иллюминатора и смотревшего на базу. При ее появлении он оглянулся, но всем своим видом и непроницаемым выражением лица показал, что не принимает участия в происходящем.
Отведя от него взгляд, она увидела охранников из Почетной гвардии, выстроившихся перед ней. Маркус, похоже, выступал от них всех, поскольку именно он отдал ей честь и торжественно сказал:
– Миледи, нам хотелось бы преподнести вам подарок. Мейгри от неожиданности заморгала, но, несмотря на изумление, инстинкт подсказал ей учтивый ответ.
– Почту за честь, – пробормотала она, бросив взгляд на Сагана, стоявшего спиной к ней, сцепив руки.
Охранники раздвинули строй, двигаясь с привычной четкостью. Мейгри взяла себя в руки, оправилась от неожиданности. Она приготовилась к изъявлению благодарности, ожидая увидеть букет роз или, может быть, знак с номером полка и девизом, выгравированным на обратной стороне.
Но к потрясению она не была готова.
– Это вам, миледи.
На подставке в конце строя были вывешены доспехи, представлявшие собой почти точную копию золоченых парадных доспехов Командующего. Наголенники, наручи, зерцало, шлем с белыми перьями, кожаные перчатки – все это было такое же, как у него, но имело налет женского изящества и было отделано не золотом, а серебром. Длинный, до пола, плащ голубого королевского цвета, отделанный лебяжьим пухом, свисал с плеч панциря, закрепленный застежками с драгоценными камнями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153