Трижды Джек был вынужден излить на
мостовую свой завтрак.
Солнце стало светить слабее, туманнее, как это было каждые двенадцать
часов по песочным часам. Солнце не угасало, а становилось тусклым пятном:
оно превращалось в луну. Всю ночь Калл скакал на спине: бедра горели,
живот раскачивался, как маятник. И так - всю ночь; затем солнце вспыхнуло
опять. Он продолжал путь весь следующий день, остановившись лишь раз,
чтобы поесть, да и то был настолько уставшим, что не смог этого сделать.
Подняв каменную ложку к губам, Калл упал на пол и заснул. Но "пони" тут же
разбудил его, сказав, что они должны трогаться.
Калл понял, что если ты достаточно устал, то спать сможешь в любых
условиях.
Но что это за сон! Джек в полусне залезал на спину очередного "пони"
и отключался. Но поспать удавалось не более нескольких минут. Когда
носильщик уставал, нужно было пересаживаться на другого. Калл падал со
спины "пони" на мостовую и от боли просыпался. Так и не придя в себя от
падения, он тут же, с чей-нибудь помощью, забирался на спину очередного
"пони". И снова проваливался в забытье, но только для того, чтобы
проснуться от очередного падения.
Жалобы не помогали. "Пони" отвечали, что в их обязанности не входит
бережно опускать пассажиров на землю, или переносить с "пони" на "пони"
так, чтобы они этого не замечали. На самом деле у "пони" не было никаких
инструкций. Из этого Калл сделал заключение, что все "скакуны" ненавидят
свою работу и рассматривают ее как унижение и оскорбление. Единственное,
что заставляло их работать "пони", это боязнь остаться безработными: любая
работа все же лучше, чем вовсе без нее. И любая работа означала, что ты
член Организации, и давала надежду на повышение.
Калл был уставшим и разбитым. На одной из остановок, где был
поблизости телефон Биржи, Калл позвонил Стенгариусу. Жалобно, хриплым
голосом, он начал описывать грубое обращение с ним: ободранные ноги,
колени, нос, горящие бедра. Он жаловался, что человек его положения не
должен смиряться с таким унижением. Обращаясь таким образом с Каллом,
"пони" выражают свое недовольство Биржей, а этого допускать нельзя.
Последний довод убедил Стенгариуса. Он позвонил местному надсмотрщику
и сказал тому, что надо сделать. Без всяких разговоров, надсмотрщик со
всем согласился. Он позвонил своим коллегам по пути следования Калла и
повторил полученные инструкции. После этого "пони" спускали Калла очень
аккуратно и осторожно переносили на спину очередного носильщика.
Теперь Калл начал задумываться, почему бы ему не продолжить путь в
паланкине, как Филлис. Тогда он мог бы спать всю дорогу, растянувшись на
мягких подушках.
На ближайшей остановке Джек опять позвонил на Биржу. На этот раз
Стенгариус взорвался:
- Кем ты, черт побери, себя считаешь? Паланкин положен людям рангом
не ниже, чем Первый Телефонист. Быстро - обратно на спину, и скачи, как
ветер! Ты попусту тратишь время Биржи! И не думай, что этот твой запрос не
вспомнится на ближайшем рассмотрении твоих заслуг.
- Есть, сэр, - смиренно ответил Калл.
Он не рискнул напомнить, что любовница Первого Телефониста
путешествует в паланкине, и направился к очередному "пони". К тому времени
он настолько устал, что не просыпался даже во время пересадок. Как долго
он путешествовал в таком состоянии, Джек сказать не мог. Проснулся от
того, что кто-то тряс его за плечо, и увидел над собой широкое красное
лицо Свена со свисающими рыжими усами.
- Тяжело, да? - спросил Свен, улыбаясь. - Ты думаешь, дело стоит
этого, да?
- Пусть уж лучше стоит, - ответил Калл, с трудом встав на ноги. - У
тебя есть кофе?
- Федор ждет в кафе, - ответил Свен. - Пошли.
Не успели они сделать и шести шагов, как началось землетрясение.
Каменные плиты под ногами задрожали, и через несколько секунд послышалось
глухое громыхание. Здания по обе стороны улицы начали качаться.
Калл бросился на камни, пытаясь зарыться в них. Он закрыл глаза и
начал молиться, чтобы его не придавило. Массивные здания часто падали во
время землетрясений.
Калл не мог объяснить, почему он молил о пощаде. Смерть была
милосердием - хотя и временным, но спасением. Конечно же, он проснулся бы
там же, где был раньше. Хотя, может, и не на том же месте, а где-нибудь
далеко отсюда, при этом он может потерять свою должность на Бирже. Из-за
постоянных интриг в Организации двадцати четырех часов отсутствия было
достаточно, чтобы здорово повредить карьере. Не то, что тебя выбрасывают
прямо на улицу, а просто ты вдруг оказываешься ступенью, а то и больше,
ниже.
Толчки продолжались не более тридцати секунд. Потом наступила тишина.
Никто из потрясенных людей и не пытался заговорить. Может, все боялись,
что шатко-стоящие каменные плиты обвалятся от звука их голосов?
Калл поднялся и осмотрелся. Особых повреждений не было. Гранитные
плиты на некоторых зданиях сдвинулись и теперь угрожающе нависали над
улицей. Какая-то женщина вывалилась из окна и ее тело распласталось на
голой земле бесформенной массой. В одном месте улицу разворотило, и
несколько плит торчали, как полуоткрытые двери в могилу. Кругом валялись
телефонные провода.
Свен тихо заметил:
- Ты не обратил внимания, что последнее время землетрясения
происходят слишком часто? Может демон сказал правду?
- Какой демон? - спросил Калл.
- Ты же знаешь, какие они лгуны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38