- Ты меня не обманешь, - произнесла она. - Ты собирался проехать
мимо. Хоть бы детей поцеловал! В чем дело? Я надоела тебе? Ты говорил, что
принимаешь ласки герцогини только из-за карьеры и потому, что боишься, как
бы она не нашла способа расправиться с тобой, если ты ей откажешь. Ладно,
я тебе поверила... почти поверила. Но как можно тебе верить, если ты
пытаешься проскользнуть мимо, даже не заглянув домой? В чем дело? Мужчина
ты или нет? Ты что, боишься взглянуть в лицо женщине? Не тряси головой!
Лжец! Не забудь поцеловать Гризкветра. Ты же знаешь - он очень
впечатлительный мальчик и обожает тебя, и чепуха это, будто в твоей стране
взрослые люди не целуют ребятишек такого возраста. Ты не в своей стране!
Что за странные бессердечные люди, должно быть, живут там! Даже если это
так - ты можешь позабыть тамошние обычаи и немного приласкать мальчишку.
Пойдем домой, и я достану из подвала того удивительного челоусмейского
вина, что доставили недавно в мой погреб....
- С каким это кораблем оно прибыло в погреб? - со смехом воскликнул
Грин. - Ради всех боев, Эмра, я знаю, что прошло два дня с тех пор, как я
видел тебя. Но не пытайся двухдневный разговор втиснуть в десять минут.
Особенно при твоей манере разговаривать. И перестань распекать меня при
детях. Ты же знаешь - это для них вредно. Они могут перенять твое
презрение к главе семьи.
- Я тебя презираю?! Да я целую землю, по которой ты идешь! Я
постоянно говорю им, какой ты прекрасный человек, хотя трудно убедить их в
этом, когда ты вот так являешь свою сущность и они видят правду... Да
еще...
Был только один способ утихомирить ее: переговорить, перекричать,
перехватить инициативу. Трудная задача, особенно когда чувствуешь себя
таким усталым, а она постоянно бьется за первенство. Проблема еще и в том,
что она не чувствовала никаком уважения к мужчине, которому могла заткнуть
глотку, пологому было просто необходимо обуздать ее.
Он достиг этого, крепко сдавив ее в объятиях, от чего сжатый между
ними ребенок даже заплакал. И пока Эмра успокаивала ребенка, он начал
рассказывать ей, что случилось во дворце.
Она молча слушала, изредка вставляя острые словечки, а время от
времени просила уточнить подробности. Он рассказал ей о таких вещах, о
которых постеснялся бы говорить при детях два года назад. Но необычайно
откровенное и свободное общество рабов избавило его от природной
сдержанности.
Они прошли через контору, где работали шесть ее служащих и
секретарей, через жилые комнаты и дальше, на кухню. Она позвонила в
колокольчик и приказала Инзакс, прелестной маленькой блондиночке, сходить
в погреб и принести кварту челоусмейского. Один из клерков просунул в
кухонную дверь голову и сказал, что господин Шезхъяренти, хозяин
андунанагрском судна, желает видеть Эмру, чтобы уточнить, куда выгрузить
редких птиц, что она заказывала семь месяцев назад. Он-де ни с кем, кроме
нее, не хочет разговаривать.
- Пусть немного остудит свои пятки, - ответила она.
Клерк проглотил это и убрал голову. Грин взял Пэкси, свою дочь, и
играл с нею, пока Эмра накрывала на стол и разливала вино.
- Так долго не может продолжаться, - говорила она. - Я люблю тебя, а
к себе не чувствую того внимания, к какому привыкла. Тебе надо поскорее
найти какой-нибудь предлог, чтобы порвать отношения с герцогиней. Я баба
ревнивая, и мне требуется много любви. Ты нужен мне здесь.
Грину нечего было терять, соглашаясь с ней: все равно он собирался
убраться подальше в ближайшее же время.
- Ты права, - ответил он. - Я скажу ей об этом, как только
подвернется удобный случай. - Он пощупал шею в том месте, где ее коснется
топор палача.
- Но причина должна быть весомой.
Эмра, казалась, вся расцвела от радости. Она подняла свой стакан и
сказала:
- За здоровье герцогини. Пусть ее заберут демоны!
- Ты бы придерживала язык хоть при детях. Они по простоте душевной
могут ляпнуть твои слова еще кому-нибудь, а если это дойдет до ушей
герцогини - гореть тебе на костре при следующей охоте на ведьм!
- Мои дети не настолько глупы! - усмехнулась она. - Они берут пример
с мамы и знают, когда следует держать язык за зубами.
Грин допил свое вино и встал.
- Надо идти.
- Ты придешь домой сегодня ночью? Должна же герцогиня отпускать тебя
хоть на одну ночь в неделю?
- Ничуть не бывало. И сегодня вечером я не смогу прийти, потому что
должен встретиться с купцом Майреном в Доме Равенства. Дела, ничего не
поделаешь.
- Да знаю я! Ты будешь только трепаться о своих намерениях, а
решительный шаг будешь откладывать на потом. Ты будешь тянуть и тянуть, а
ведь годы уходят...
- Если так будет продолжаться и дальше, то через полгода я просто
помру, - ответил он. - Я устал и хочу выспаться.
Она мгновенно перешла от гнева к сочувствию.
- Бедный мой, почему бы тебе не забыть об этой встрече и не выспаться
здесь, а потом вернуться в замок? Я пошлю гонца к Майрену, он скажет, что
ты заболел.
- Нет, тут такое дело, что откладывать нельзя.
- Что еще за дело?
- Такое, что рассказать тебе или кому угодно, значит испортить его.
- Какое же это может быть дело?! - Она снова вспыхнула гневом. -
Клянусь, тут замешана женщина!
- Я голову ломаю, как бы держаться подальше от вас, женщин, а вовсе
не ищу новых хлопот себе на шею. Нет, просто Майрен взял с меня клятву во
что бы то ни стало хранить молчание, иначе на меня падет гнев всех его
богов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57