Но он разыскал их в словарной ленте и выучил.
Мать правильно оценивала его. Он был излишне застенчив, его задирали и
обижали мальчишки в классе и более старшие, и даже девчонки. Когда они
обзывали и дразнили его и угрожали побить или вправду колотили, он убегал
прочь. Джеф не любил школу, правильнее сказать - ненавидел ее и старался
как можно больше времени проводить в спальне. Здесь он учил по телевидению
свои уроки, смотрел развлекательные передачи или играл с "воображаемыми"
друзьями.
Как и многие другие, Бейкер был очень худой, когда появился впервые
на белый свет, такой тоненький, что лучи проникали через него. Но со
временем Бейкер сделался более плотным и непрозрачным. Он стал таким же
реальным, как ребята в школе, только значительно более приятным. Другие
товарищи-"миражи" Джефа постепенно исчезали - остался один Бейкер.
Бейкер не был плодом воображения. В том, что Бейкер не вымысел, Джеф
был уверен, как в собственном дыхании. Джеф мог потрогать его тело,
ощутить его основательность, его дыхание на своем лице.
В некотором роде Бейкер был реальнее его однокашников. Играть с ним
так интересно; особенно радостно было, когда Джеф воображал, что обидчики
находятся в его спальне и Бейкер всыпал им по первое число.
Бейкер в кровь избил бы задир, если бы Джеф не остановил его. Бейкер
здорово умел драться и не боялся никого и ничего.
Сейчас он как раз появился из дверей и вошел в коридор. Казалось, его
фигура неясно нависает над Джефом - Бейкер был значительно крупнее.
Бейкер почему-то был в уличной одежде - не в пижаме, как Джеф,
которую он надевал перед сном. Он сказал:
- Давай поиграем, Джеф. Мы можем сейчас делать что угодно. Хоть на
улицу пойти. Дома никого нет.
Джеф испугался.
- Что, и папа и мама ушли?
- Нет, глупыш. Они спят. Представим себе, что вся квартира наша и
можем вытворять в ней что пожелаем.
Бейкер приложил палец к губам.
- Но давай-ка потише, а то разбудим папу и маму.
- Не знаю, - медленно проговорил Джеф, - хотя сердечко его сильно
колотилось от волнения.
- Ну ладно, еще наделаем тут много шума, - сказал Бейкер. - Давай-ка
смоемся на улицу, нас ждут приключения. Сейчас на улицах мало взрослых.
- А мониторы? - вспомнил Джеф.
- Кто следит за ними по ночам? - успокоил Бейкер. - Гэнки не смотрят
за экранами, пока кто-нибудь не позвонит или не включится сигнал тревоги.
- Да, возможно, - вздохнул Джеф. - Но если мы откроем входную дверь,
папа и мама сразу же услышат сигнальный звонок.
- Нет. Они же не знают, что нам известен код двери.
- Да, но.
- Трусишка! Маменькин сынок! Девчонка! Слабак!
- Не обзывайся, - попросил Джеф. - Ты же мой друг, мой брат-близнец.
Не обзывайся. Мне это не нравится.
- Вот еще - буду, - ухмыльнулся Бейкер. - Я хочу расшевелить тебя,
парень. Я люблю тебя, но иногда мне не очень-то нравится играть с тобой.
Ты хотел больше походить на меня. Как же ты этого добьешься, если совсем
не стараешься?
- Ладно, - сказал Джеф, - только сперва я должен переодеться.
Медленно и неохотно он надел на себя уличную одежду. Дрожа от страха
он чувствовал одновременно и возбужденность. Может быть, и вправду он
испытает настоящее приключение. Единственно, что беспокоило его... если
его поймают, он будет наказан, а Бейкера никто не тронет. Джеф скомандовал
настенному экрану совсем уменьшить яркость освещения в коридоре, и они
вышли из комнаты. Вдруг кто-то из родителей проснется, заметит свет и
встанет посмотреть, что происходит.
Уже на полпути к выходу Джеф услыхал голоса. Они были приглушенными,
но отдельные слова Джеф мог разобрать. Он остановился и зашептал Бейкеру:
- Они проснулись! Мы не можем идти!
- Ты не хочешь, вот что! - сказал Бейкер. - Все равно пошли.
Они неслышно двинулись по коридору. Джефу казалось, что удары сердца
разобьют ему грудь. Подойдя к чуть приоткрытой двери в спальню, Бейкер
сказал:
- Давай-ка, послушаем. Может, что-то выясним. Ты же знаешь, взрослые
так мало делятся с нами. Считают себя такими исключительными и
недосягаемыми.
Джеф последовал за Бейкером. В спальне было темно. Отец и мать
говорили так тихо, что Джеф разбирал лишь отдельные слова. Он уловил свое
имя. Родители говорили о нем. Джеф напрягся, пытаясь расслышать больше, но
голоса были еле различимыми, хотя и напряженными. Почему родители не снят
в такой час и толкуют о нем? Прислушиваясь, он начинал понимать, что они
обсуждают что-то давно очень беспокоящее их. В их словах чувствовалась и
печаль и раздражение, злость друг на друга.
Бейкер прошептал в самое ухо Джефу - хотя зачем шептать: ведь только
Джеф и мог слышать его.
- Вернемся в нашу спальню. Включим звукозапись в их комнату и
послушаем.
- Это нехорошо, - сказал Джеф. - Кроме того, если они поймают нас на
подслушивании, накажут меня, а не тебя.
- Не поймают, - сказал Бейкер. - Ты навсегда хочешь остаться
размазней?
- А что если они велели экрану отключить их аудиосистему? - трусил
Джеф. - Мы все равно не сможем слушать...
- Откуда же мы узнаем, если не попробуем? Делай, что я тебе говорю,
может, не будешь таким чокнутым.
Это взбесило Джефа.
- Я не такой, как ты обзываешь меня! Я не такой!
Он колебался. Ему очень хотелось узнать, почему родители обсуждают
его.
- О'кей. Давай. Но если мы попадемся, я никогда больше не стану
играть с тобой.
- На самом деле? А с кем же ты станешь играть? Останешься совсем один
и никогда ничего не добьешься.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99