Предположим, он налег на нее крепче, нежели чем описывал потом вам, потребовал плату за свое молчание и девица либо сам мистер Б. сочли за лучшее от него откупиться. Иными словами, ему было заплачено с тем, чтобы он от вас отступился и убирался с глаз долой, а то как бы паче чаяния не проболтался, когда вы, как было назначено, расстанетесь с мистером Б.
Разве такое объяснение не заслуживает большего вероятия? И не потому ли он до сих пор не востребовал свою долю? Может статься, он получил плату еще в Девоншире, и плату куда большую против условленной?
О: Не верится, чтобы он сшутил со мной такую шутку.
В: Могу сообщить вам, что Джонс угадал правильно: стыдливая горничная ваша была далеко не стыдливой и вовсе не горничной, но продажной девкой, взятой прямиком из притона Клейборнихи.
О: У меня ум мешается.
В: Беда ваша – избыток мягкосердия, друг мой. Людишки такого пошиба, как Джонс, мне хорошо знакомы. Для них что выгодно, то и честно. Что им стоит поступиться стародавней дружбой ради нескольких гиней?
О: Но зачем же было брать с собой эту девку?
В: Этого я еще не постигаю. Первое, что приходит на ум, – для услаждения мистера Б. Но вы уверяете, что никаких подтверждений тому не имелось.
О: Я ничего такого не приметил.
В: Касательно же того, будто девица допускала Дика к себе в постель, вы полагаетесь только на слова Джонса?
О: Я также наблюдал, как они друг с другом держатся, мистер Аскью. Его вожделение виделось яснее некуда. Она же старалась таить свои чувства, но все же взаимная их приязнь от меня не укрылась.
В: Вернемся к вашему прощанию. Вы, как было велено, отправились в Эксетер?
О: Спустя несколько времени я выехал на большак и прибился к конному поезду, везшему поклажу, – его вели два дюжих молодца. Я не расставался с ними до самых городских ворот. В Эксетере я дал себе два дня на отдых, продал коня, а на третий день экипажем воротился в Лондон.
В: Что вы отвечали на расспросы попутчиков?
О: Явил себя самым неприветливым старым угрюмцем, с какими только им доводилось путешествовать. Ни словечка из меня не вытянули.
В: Рассказали вы о своем приключении миссис Лейси?
О: Рассказал, сэр. Она в жизни лишнего не сболтнет, верьте слову. Не все дамы на театре похожи на эту шальную срамницу миссис Чарк Чарк, Шарлотта (1713-ок.1760) – дочь Колли Сиббера, актриса, скандально известная своей эксцентричностью и тяжелым характером; исполняла не только женские, но и мужские роли, отдавала предпочтение занятиям, считавшимся уделом мужчин, – таким, как охота; уйдя со сцены, выступала на ярмарках и содержала таверну; оставила увлекательные мемуары

, которая вздорными выходками и дурной славой доставила столько огорчений своему достойнейшему батюшке мистеру Сибберу. Вы по ней не судите – она не правило, но исключение. Иное дело миссис Лейси: всякий скажет, что распущенности она не подвержена и к пересудам нимало не склонна.
В: Ну, тогда вам достался воистину редкий перл: таких женщин немного наберется. И все же, мистер Лейси, льщусь надеждою, что, засвидетельствовав своей супруге мое почтение, вы попросите ее и в сем случае не отступать от этого бесценного правила.
О: Не извольте беспокоиться, мистер Аскью. Ну вот, рассказал – и совесть поочистил. А на душе все неспокойно. Осмелюсь полюбопытствовать – у меня все из головы не идет – что вы сказывали про слугу мистера Б.?
В: Он был найден удавленным примерно в трех милях от того места, где вы с ним виделись в последний раз. Сам ли он, как это усматривается, наложил на себя руки или сделался жертвой злодея, придавшего его смерти видимость самоубийства, – это пока так же неясно, как и многие иные обстоятельства.
О: Нет ли каких известий о его хозяине?
В: Слыхом не слыхать. И о потаскухе тоже. Счастлив ваш Бог, что вам досталось ехать Эксетерской дорогой.
О: Вижу, сэр. А лучше бы мне было и вовсе не ввязываться в эту историю.
В: Откажись вы, он сыскал бы себе другого пособника. Ваше участие не суть важно. Он задумал учинить что-то в этом духе задолго до того, как отправил к вам домой своего слугу.
О: Вы разумеете, в духе непослушания?
В: Непослушания? Представьте вот такой случай, Лейси. Положим, что есть некий молодой человек вашего ремесла, оказавший недюжинные таланты и способности и имеющий впереди блестящую будущность – не только на подмостках, но и во всем, включая сердечные дела. И вдруг он, из каких-то неведомых понятий и побуждений, о коих не изволит даже объясниться, решает презреть все дары, которые со всей очевидностью предназначало ему Провидение. Ему нет дела до надежд, что полагали на него домашние и друзья, до их просьб и увещеваний. Просто ли это непослушание, Лейси? У меня на родине чернь сложила поговорку о людях, обуреваемых подобным мятежным духом: «Не иначе его черт в колыбели укачивал». Тем самым делается намек, что виною сему пороку не столько сам человек, сколько злосчастная игра природы. Мистеру Б. было дано все – кроме умения радоваться своей как будто бы счастливой доле. Человек, с которым вас свела судьба, – не какой-нибудь худородный зеленый вертопрах. Впрочем, вы, верно, и сами догадались. Но довольно, а то я уж и так слишком дал волю языку. Благодарствую за показания, Лейси, и смею думать, расстаемся мы с большей приязнью, нежели чем встретились. Сами видите, и мне порою случается прибегать к актерству, да только для иных причин.
Jurat die annoque praedicto coram me.
Генри Аскью.

***

Линкольнз-инн, августа 27 дня.
Милостивый государь Ваше Сиятельство.
Приложенные к сему посланию для ознакомления В.Сиятельства протоколы говорят сами за себя, и я не преминул взять нужные меры;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147