Но первому, кто напьется и скажет не то слово не в то ухо, я вырву печень!
Эрик взвесил монеты, ощущая в руке их холод, и внезапно подумал, что не держал в руках денег с тех пор, как покинул Даркмур. Впрочем, возможность что-то купить придавала уверенности. Он подбросил монеты на ладони и аккуратно спрятал их в потайной карман.
Шлюхи явились ближе к ночи и занялись своим ремеслом. В отсутствие палаток ни о каком уединении речи быть не могло, но это мало кого тревожило. Женщин просто затаскивали под одеяло, и всем было плевать на публику.
Две шлюхи подошли к Эрику и Ру:
— Мальчики, не хотите развлечься?
Ру усмехнулся, а Эрик густо покраснел. Во время прошлого визита дам, еще на старом месте, он был на пастбище, а когда вернулся, они уже ушли. Эрик не сомневался, что единственный человек в лагере, который никогда не был с женщиной, это он. «У меня может больше не быть этой возможности», — подумал Эрик. Он взглянул на Ру, который уже улыбался от уха до уха, и ухмыльнулся в ответ:
— Почему бы и нет?
— Деньги вперед? — спросила одна из женщин.
— И свиньи начнут летать, — засмеялся Ру. — Мы-то никуда не денемся, а вот о вас этого не скажешь, верно?
Шлюхи кисло переглянулись, но кивнули.
— Бьюсь об заклад, ты не так молод, как выглядишь, — сказала та, что заговорила с ними первой.
Ру встал.
— Я старше, чем когда-нибудь был.
Женщина с опаской на него покосилась, но, когда он жестом поманил ее за собой, пошла с ним.
Оставшись один на один с ее подругой, Эрик тоже поднялся. Вторая женщина казалась моложе первой, но с уверенностью сказать было трудно из-за жесткого выражения ее лица и слишком слабого освещения.
— Здесь? — спросила она.
— Что?
— Мы будем заниматься этим здесь, или ты меня куда-нибудь отведешь?
Чувствуя сильнейшее смущение, Эрик сказал:
— Пойдем к реке.
Неловким движением он взял ее за руку. У нее были сильные пальцы и сухая ладонь. Эрик смутился еще больше: его ладонь была влажной, а пальцы дрожали.
Женщина негромко засмеялась, Эрик спросил:
— Ты чего?
— В первый раз, да?
— Почему… Нет, просто.., давно не было… Поход и… — забормотал он.
— Точно, — кивнула она, и Эрик не понял, была ли в ее улыбке теплота или сожаление. Они прошли вниз к реке, едва не наступив на пару, сплетенную в страстном объятии. Дойдя до относительно темного места, Эрик остановился в нерешительности Женщина быстро сбросила одежду, и тело Эрика откликнулось на ее наготу. Он неловко стащил с себя рубашку и взялся за сапоги. Глядя на него, женщина неожиданно сказала:
— А ты крупный парень.
Эрик взглянул на себя словно со стороны. Походная жизнь закалила его, и он стал гораздо сильнее, чем был в Равенсбурге. Его грудь и плечи бугрились мышцами, словно высеченными резцом скульптора.
— Я всегда был большим для своего возраста, — сказал он.
Когда он снял сапоги, женщина подошла к нему вплотную.
— Сейчас посмотрим, какой ты большой, — сказала она с хрипотцой в голосе и, расстегнув ему пояс, со смехом добавила:
— И вправду большой!
Для своей профессии она была очень нежна. Она не спешила, не смеялась над неловкой и неумелой возней Эрика, когда было нужно, успокаивала его, и даже подарила ему немного ласки. Потом она быстро оделась, но, получив деньги, ушла не сразу, а спросила:
— Как твое имя?
— Эрик, — ответил он, не уверенный, что ему стоит с ней откровенничать.
— Ты, Эрик, дикий мальчишка в теле мужчины. Ты еще встретишь женщину, которая полюбит тебя и твои ласки, но ты всегда должен помнить, как силен ты и как нежна ее плоть.
Эрику стало неловко:
— Тебе было больно?
Она рассмеялась.
— Не то чтобы очень. Но ты был таким.., горячим, что у меня вся спина в синяках. Но это совсем не то, что делали со мной парни, которым нравится бить шлюху.
— Почему ты этим занимаешься? — спросил Эрик.
Женщина пожала плечами, и в темноте этот жест был почти незаметен.
— Мой муж, как и ты, был солдатом. Он погиб пять лет назад. У меня нет ни семьи, ни ремесла. Что еще мне остается?
В ее голосе не было ни вины, ни сожаления. Она повернулась и ушла на поиски следующего клиента. Эрик чувствовал и радость, и опустошенность одновременно. Он понимал, что это продажная любовь, но первый опыт пришелся ему по душе.
***
Через шесть дней вернулись Праджи и Ваджа. Они сразу направились к Кэлису, который сидел у костра.
— Что вы разузнали? — спросил Кэлис.
— Ничего особенно интересного, — сказал Праджи. — Мы зажаты между рекой, грядой холмов на востоке, и двадцатью или двадцатью пятью тысячами мечей на севере — а примерно в пятидесяти милях к югу сосредоточиваются армии Ланады и Махарты.
— Радж Махарты послал свою армию так далеко на север?
— Так говорят, — пожал плечами Праджи, а Ваджа добавил:
— Эта война тянется вот уже десяток с лишним лет. Рано или поздно радж должен был сообразить, что нужно объединяться. Города вдоль реки пали один за другим, потому что каждый надеялся, что его северный сосед будет последней жертвой.
— Что еще? — спросил Кэлис.
— Судя по всему, мы выступим через несколько дней, самое большее, через неделю.
— Вы слышали что-то конкретное? — спросил Кэлис.
К костру тем временем подошли де Лонгвиль и Фостер.
— Конкретного — ничего, — ответил Праджи. — Только слухи и наблюдения.
Ваджа показал рукой на север.
— Там, где сейчас переправа, строится большой мост. Не меньше шести рот саперов и пары сотен рабов трудятся день и ночь.
— Ни один человек с этой стороны не может пройти на север без пропуска, — сказал Праджи.
— И ни один отряд не может покинуть лагерь без письменного приказа, — добавил Ваджа.
— На северной стороне реки, — продолжал Праджи, — сосредоточились те, кто участвует в этой кампании с самого начала, и сааурские ящерицы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151