Ученики оказались прилежными и через несколько часов муштры кое-что усвоили. Их нельзя было считать еще отборными стрелками, по под надзором стрелять они уже могли.— Будем ежедневно заниматься хотя бы по часу, но без стрельбы. Надо экономить порох! — пояснил я.До захода солнца оставалось еще несколько часов, и Манаури с двумя своими людьми отправился в лес нарезать веток и лиан для луков и тростника для стрел. Я был этому рад, поскольку луки оставались все-таки основным оружием нашей группы и их не мешало иметь побольше и хорошего качества.Находясь весь день вблизи пещеры, я чуть ли не каждый час поднимался на вершину нашего холма или посылал туда кого-нибудь из оказавшихся под рукой. Море сверкало приветливо и безмятежно: на огромном пространстве ничего тревожного. Я старался соблюдать все меры предосторожности, чувствуя себя ответственным за судьбы этих людей и как старожил острова, и как честный человек, которому они без колебания вверили свои жизни.К вечеру охотники стали возвращаться. Добычу несли самую разную: были здесь и зайцы, и птицы, и ящерицы, и даже змеи. Ягод и фруктов принесли несколько корзин, хотя последних, к сожалению, у нас было маловато. Особым лакомством почитались макушки некоторых пальм, срезанные выше одеревеневшей части ствола; и впрямь, в вареном виде они пришлись мне очень по вкусу.Рыбаки, выходившие в море к Пяти скалам, рыбы наловили, но немного, всего несколько штук. Зато им пришлось пережить волнующие минуты схватки с тюленем или каким-то подобным существом: еще немного — и они принесли бы в лагерь гору мяса. Но в последний момент раненное копьем животное сорвалось и скрылось под водой.За ужином мы обсудили план на следующий день и решили выставить постоянный дозор на вершине холма, а кроме охотничьих групп, выслать на западный берег острова плот с несколькими людьми для отлова черепах. Заодно они посмотрят, как устроился Матео со своими людьми.Мне интересно было узнать подробности о жизни на острове Маргарита. Индейцы рассказали, что там много испанцев, владеющих плантациями, но живущих в основном за счет ловли жемчуга. У берегов острова скалистое дно, на котором селятся особые раковины, образующие жемчуг — редкость, несущую радость избранным и горе угнетенным. Далеко не каждая раковина содержит жемчужину, и надо достать их сотни со дна Моря, чтобы напасть на одну с драгоценным плодом.В качестве ныряльщиков используются исключительно рабы. Труд этот настолько тяжел, что даже самые сильные и выносливые через год погибают от разрыва легких. Ныряльщик в этих условиях приговорен к неизбежной смерти, а недолгая его жизнь — сплошное мучение. Из-за высокой смертности рабов испанцы на Маргарите постоянно испытывают в них недостаток и систематически устраивают охоту на людей на берегах островов Карибского моря, а известных своей силой негров покупают за бешеные деньги где придется. При всем этом испанцы одержимы каким-то бесом жестокости. Они издеваются над рабами на каждом шагу, при любой возможности. Изощренные пытки доставляют им садистское наслаждение.Когда индейцы рассказали мне все это, на лице у меня, видимо, отразилось сомнение. Они заметили его и тут же стали показывать свои раны, спины с рубцами от плеток, руки с обрубленными пальцами, глубокие язвы на ногах, руках и груди. Где их только не было…Впервые я так непосредственно столкнулся с чудовищным миром рабства. Рабство существовало и на севере; надо сказать, и в моей Вирджинии одни притесняли и угнетали других, но я не видел этого собственными глазами. Живя в лесах далеко на западе среди вольных поселенцев, я прежде нечасто над этим задумывался. Теперь же меня словно поразило громом. Я смотрел на этих людей, и в голове моей не укладывалось, что для других они служили исключительно рабочим скотом и безжалостно обрекались на гибель по чьей-то злой воле.В этот вечер у костра на своем острове Робинзона я впервые в жизни болезненно ощутил всю несправедливость, царящую в мире людей. Как можно было ее терпеть?— Хочешь послушать, — обратился ко мне Манаури, — как погиб брат Матео?— Расскажи.Брат Матео был ловцом жемчуга и работал у самого богатого на острове испанца дона Родригеса, одно имя которого вселяло в сердца людей ужас. Хозяин требовал добывать со дна моря все больше раковин, но ловец не мог — он проработал десять месяцев, и силы его были на исходе. Хозяин, видя, что многого от него не добьешься, и стремясь запугать других ловцов, приговорил его к смерти. Приговор исполнить должны были собаки. На Маргарите во множестве содержались огромные, специально обученные собаки. В день казни дон Родригес пригласил нескольких своих приятелей-испанцев, согнал всех своих рабов, даже маленьких детей, и устроил кровавое зрелище. На специальной арене на приговоренного натравили огромного пса. Брат Матео отбивался как мог — хотя и он, и все остальные знали, что минуты его сочтены, — и держался на ногах, защищая свое горло. Когда испанцы вдоволь насладились ужасом и отчаянной борьбой негра, хозяин велел спустить второго пса. Против двух собак негр устоять не смог. Пока он отбивался от первого пса, второй набросился на него, повалил на землю и разорвал горло. Это были страшные псы, такие же, как и их хозяева.— Идите отдыхать! — предложил я индейцам в наступившей тишине. — Завтра нам предстоит много работы… И знайте — здесь вы в полной безопасности! Спите спокойно!Пожелав им спокойного сна, сам я долго ворочался, прежде чем смог уснуть. Горькие минуты, которые я пережил, очевидно, подействовали на нервы. ЗНАК ХИЩНОГО ГРИФА Наутро, едва рассвело, все были на ногах, и, наспех позавтракав, каждый отправился по своим делам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68