Нет, это куст. Но вот вдруг за отдаленным стволом мерцает и тотчас гаснет какой-то отблеск, словно блуждающий светлячок… Волк! На мгновение его глаза вспыхивают вновь. Различаю морду, шею, лапы. Стоит, словно изваянный из камня. Не отрываясь смотрит в нашу сторону.
Когда я отдаю бинокль Станиславу, то вижу волка значительно хуже и скорее догадываюсь, где он. Показываю на него трапперу и спускаю предохранитель» Ремингтона «.
— Видите его? — спрашиваю шепотом.
— Вижу.
— Сколько их там?
— Не знаю.
— Могут ли они броситься на нас?
Станислав не уверен в этом:
— Почем я знаю? У них бывают разные аппетиты… Зависит от того, сколько их там…
Он опускает бинокль и кивком головы указывает на собаку.
— Ясно, что они охотятся за ним.
— Вы полагаете, что они могут кинуться на него?
— Здесь, возле палатки, пожалуй, нет… А там, подальше, в лесу — да.
Волк по-прежнему стоит неподвижно на том же месте, не спуская с нас глаз.
— Стреляйте первым… — бормочет Станислав.
Я прицеливаюсь, набираю в легкие воздух, глазом ищу мушку. Какая неясная цель!.. Нажимаю курок. Из дула вырывается сноп огня.
В лесу суматоха: кто-то резко отскакивает в сторону. Три, четыре большие тени в панике мчатся сквозь кустарник, серые на сером фоне. В это время меня оглушает выстрел Станислава. Какое-то движение в дальних кустах, я стреляю второй раз. Станислав тоже. И конец. Волков нет. Исчезли. Даже не слышно их.
Зато теперь со всех концов озера возвращается эхо выстрелов. Гудит над водой, множится, ширится, грохочет, слабеет; потом — где-то в далеком заливе — снова нарастает, гремит и наконец затихает. Различные эхо сталкиваются, отражаются друг от друга, снова уносятся вдаль: какая-то беспрерывная колдов — ская канонада. Когда она, наконец, смолкает, гробовая тишина опускается на озеро и лес. Только у меня в ушах звенит.
Мы все еще стоим с ружьями в руках. Станислав оглядывается и вдруг вскрикивает:
— Где пес? Нет пса!
И, возмущенный, оборачивается ко мне:
— Видите, что это за болван?! Помчался за волками. Они разорвут его…
Не разорвали! Как и несколько часов назад, в лесу слышен треск ломаемых ветвей. Это возвращается пес. Он появляется измученный, с покусанной лапой; морда в крови, но раны на ней нет. Стало быть, это волчья кровь. Собака сразилась и дала взбучку противнику.
В озере я смываю с героя грязь и кровь. Лапу он зализывает сам. Станислав смотрит на него дружелюбнее и признает одобрительно:
— Что правда, то правда — смел, шельма!
Идем с собакой в лес, чтобы установить результаты стрельбы. Увы, никаких следов: ни волка, ни крови. Все четыре выстрела мимо.
Разжигаем костер, завариваем чай, обсуждаем случившееся. Потом возвращаемся в палатку и ложимся спать.
Последним в палатку пробирается пес — ползком, потихоньку, украдкой. Чувствует себя виноватым, бросает подозрительные взгляды в сторону Станислава, от страха сдерживает дыхание и сразу же сворачивается возле моих ног в клубок, такой маленький, что просто трудно понять, куда он дел свое огромное тело.
Теперь никто его не гонит. Добрый канадский обычай предан забвению.
Сначала засыпает Станислав, потом пес и, наконец, я. На песчаном берегу большого озера два человека и одна собака спят в полном согласии под общим кровом.
21. «SISCOE-GOLD-MINE»
В 1891 г. в Кротошинском уезде на Познаныцине родился Станислав Шишка, сын крестьянина из Новой Деревни.
Семнадцатилетним пареньком он выезжает в Канаду. Становится горняком, работает на рудниках в провинции Онтарио.
В 1914 году — когда ему исполнилось 23 года — Станислав Шишка сопровождает на осеннюю охоту директора рудника в Ксбалде, где работал когда — то. Плывет с ним по реке Харрикано на север и ночует на безвестном островке на озере Кенависек. Ночью Шишку мучают тревожные сны. Они прибыли сюда поздно вечером; стемнело, едва успели поставить палатку. Ночью Шишка представляет себе вдруг очертания острова, вскакивает с постели, что-то бормочет. В лунном свете лихорадочно бегает вокруг стоянки. Скоро рассвет, Шишка будит директора и предлагает ему совместное дело.
— Мы станем миллионерами! — кричит он. — На этом острове должно быть золото!
Директор смотрит на Шишку, как на буйно помешанного, улыбается и отвечает спокойно:
— Well, болтаешь вздор! Плохо спал!
Шишка клянется, что знает, о чем говорит. Ведет йорекка (так звали его спутника) к месту, где в скале четко проступает кварцевая жила. А ведь известно, что в кварцевых жилах есть золото…
— Ну да, кварц есть.. — небрежно подтверждает директор и возвращается в палатку.
А у Шишки руки дрожат от волнения.
— Мы будем богаты, сир!.. Тут лежат тысячи… Золото…
— Успокойся и не сходи с ума! Тысячи или не тысячи, иди себе с ними к черту и не морочь мне голову! Лучше приготовь завтрак!
— Так вы не хотите принимать участие в добыче этого золота? — не скрывает своего изумления Шишка.
— Нет, не хочу! — злится йорекк. — Я хочу стрелять лосей… Сам выбери себе участок и остолби его.
Шишка готовит завтрак, выбирает на острове не один, а целых три участка, но дальше на охоту не плывет. Прощается и возвращается в Тимминс, к своим.
В следующем, 1915 году ранней весной — на реках еще идет ледоход — Шишка снова плывет на север. С ним несколько энтузиастов-усачей. Их собралось шестеро: Шишка, брат Шишки Петр, Анджей Балах, Станислав Хейдыш, Войцех Янец и Плюта. Старатели с золотых рудников в Тимминсе свои люди, связанные издавна, бравые служивые из-под Кротошина. В компанию входят еще пятеро, но они пока остались в Тимминсе.
Шестерка с трудом размещается на трех лодках между запасами продовольствия, лопатами, кирками и динамитом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88