Хэм Смит подобрал свое оружие и тщательно осмотрел. Пуля техасца попала в ствол как раз рядом с барабаном. Вид Хэма говорил, что он зол на всех присутствующих.
— Я хочу, чтобы вы помнили, кто здесь шериф! — крикнул он. — Когда я приказываю вам, это голос закона, и вы все обязаны меня слушаться!
— Заткнись, Хэм! — посоветовал ему кто-то.
Пит оседлал своего мустанга и теперь неторопливо ехал на нем стремя в стремя с Быком, который был сейчас трезв так словно никогда в жизни не брал в рот спиртного.
— Нам повезло, что с ним не было его шайки, — заметил Пит.
Бык пожал плечами, ничего не ответив. Техасец вернулся к своей прерванной песне:
Этот дылда костлявый со злыми глазами
Моего друга верного застрелил.
Но я был там со своею винтовкой,
Чтоб он больше уже никого не убил.
— А что ты вообще-то делал в городе, Пит? — спросил Бык.
— Просто поехал предупредить тебя, что старикан сегодня вечером отправился в город. Кажется, я опоздал, а, парень?
— Да, дружище. Но все равно спасибо. За мной не заржавеет.
— Эх, судьба-индейка!
— А откуда ты знал, что старикан сегодня вечером собирался в город?
— Странно, что ты не знал этого, Бык. Это было известно всем.
— Значит… значит, и Колби тоже?
— Полагаю, что да.
Некоторое время они ехали молча, потом Техасец опять нарушил тишину:
Миг назад было пятеро нас в кабаке,
Но внезапно осталось лишь трое:
Номер первый — бармен, шлюхин он сын,
Два и три — это я с сиротою.
Когда Бык с Питом добрались до ранчо, большая часть рабочих уже спала, лишь Хол Колби ворочался на своей койке. Он усмехнулся, глядя, как Бык зажигает лампу.
— Хорошо повеселился? — спросил он.
— Там был старикан, — коротко бросил Бык. — Так что я больше не бригадир.
— Эх, судьба-индейка! — посочувствовал Колби.
Глава 2
НАЛЕТ
На следующий день утром мужчины как ни в чем не бывало оседлали своих мустангов, собираясь начать работу. Сейчас у них не было бригадира, и они бездельничали, ожидая босса.
Бык праздно сидел на ограде лошадиного загона. Парни почти не обращали на него внимания, но посторонний наблюдатель не смог бы определить по их поведению, уважают ли они чувства экс-бригадира или им наплевать на его проблемы.
Конечно, относились к нему хорошо, но он был молчуном, а молчуны заводят друзей не слишком быстро. Сам сдержанный, он не терпел несдержанности и в других. Его прямые черные волосы и высокая, крепко сколоченная фигура вкупе с дубленой шкурой делали его похожим на индейца, а естественная сдержанность лишь увеличивала это сходство. Длинный же красный шрам, пересекавший подбородок, подчеркивал грубость и жесткость его невозмутимого лица.
Техасец Пит, седлавший мустанга в загоне, начал день с новой песни.
В баре «Большой Орел»
Я пил и сигару курил,
Когда незнакомец туда вошел
И со мною заговорил.
— С работой покончено, Бык? — спросил он, взглянув на экс-бригадира.
— Полагаю, да, — ответил тот.
Пит легко вскочил в седло.
— Похоже, и я собираю манатки, — объявил он. — Мне явно нужен отпуск. Куда отправимся?
Глаза Быка остановились на фасаде ранчо. Как раз в этот момент из офиса вышел старый Элиас, а за ним его дочь Диана и Хол Колби. Эти двое смеялись и весело болтали, причем Бык не мог не заметить, насколько близко негодяй склонялся к лицу девушки. Подумать только, как легко этот мерзавец находил путь к сердцу людей, а в особенности женщин, с какой опасной легкостью завоевывал их доверие!
— Если ты собираешься прочь отсюда, то почему не седлаешь мустанга? — продолжал техасец.
— Похоже, я передумал.
Пит посмотрел в сторону ранчо, в том же направлении, куда и Бык, и пожал плечами.
— Понятно, — прокомментировал он. — Да, местечко-то здесь неплохое. Пожалуй, я тоже останусь ненадолго.
Элиас Хендерс и Хол Колби неторопливо подошли к лошадиному загону, девушка же повернула обратно к дому. Когда двое мужчин вошли в загон, Бык соскочил с изгороди и приблизился к Хендерсу.
— Вы нуждаетесь в рабочих? — спросил он старика.
— Я могу взять тебя, Бык, — ответил Хендерс с тусклой усмешкой. — Тридцать пять в месяц плюс снабжение.
Бывший бригадир кивнул в знак согласия, направился к лошадям, столпившимся с другой стороны загона, и свистнул. Голова Звездочки поднялась над головами других животных. Верный конь мгновенно почуял хозяина и, проталкиваясь сквозь толпу сородичей, устремился прямо к нему.
— Теперь бригадиром будет Колби, — объявил Элиас Хендерс, остановившись в самом центре загона.
Вот и все. Мгновение замешательства — и мужчины продолжили готовиться к ежедневной работе, а те, кто был в седлах, глубокомысленно свертывали самокрутки. Колби уже ходил среди людей, распределяя хорошо известную каждому рутинную работу.
— Ты, Бык, — сказал он, когда очередь дошла до экс-бригадира, — отправишься в Тополиный каньон и последишь за стадом коров бешеного Джо. Если, конечно, у тебя получится. Лично я так и не смог уследить за ними, хотя у меня ушло на это больше недели.
Это было самое тяжелое, требующее массы времени задание, но если Бык и был раздосадован, то не подал виду. Если уж на то пошло, он даже был доволен: будучи заядлым наездником, он к тому же любил скакать в одиночестве. Именно это его свойство служило поводом для различных комментариев и догадок. Многие спрашивали, почему он так часто удаляется от людей, подозревая какую-то тайну и не умея понять простую вещь: есть мужчины, способные находить удовольствие в своем собственном обществе, не считая доброго коня и просторов прерии.
Вход в Тополиный каньон находился на расстоянии добрых двадцати миль от ранчо, а путь к его вершине представлял собой пять миль тяжелого подъема по каменистому неровному склону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73