От удара Бонд немного ожил и поплыл быстрее — вперед и вниз. Еще несколько раз задело взрывной волной от других гранат, но бросали их, видимо, у самой яхты, там, где всплывала кровь, и волна доходила слабая.Показалось знакомое дно: уютно колебалась трава, чернели среди зарослей мячики губок. Мелкая рыбешка косяками удирала от взрывов, и Бонд тоже прибавил ходу. Сейчас с яхты спустят шлюпку, нырнут; может быть, и не поймут, что у яхты был чужой. Интересно, сообщит ли Ларго в полицию, что у него погиб матрос? И как объяснит, зачем мирную яхту сторожили?Бонд плыл из последних сил, голова раскалывалась. Осторожно ощупал— две здоровые шишки. На земле такие удары, конечно, свалили бы его, он и тут, под водой, едва не потерял сознание. Дышащая травяная поляна кончилась, он в полубреду двигался теперь над бледной загадочной равниной, пугливые жители поспешно зарывались в лесок… Потом сбоку снова ударило волной, и он очнулся. Мимо неслась барракуда, она точно сошла с ума — кувыркалась, изворачивалась и кусала, судорожно зевая, хвост. И, наконец, исчезла в сером тумане. Бонд даже пожалел эту морскую царицу, утерявшую покой и величие. Так жалеешь бывшего чемпиона-боксера: он вот-вот рухнет на ринг, но еще тычет слепо кулаком. Наверное, одна из гранат задела барракуде мозг, повредила важный нерв, и теперь она обречена. Ее, двигающуюся неровно, рывками, приметит более крупный хищник, акула; поплывет вслед и, когда судороги чуть утихнут, с разгону врежется в жертву. Та не успеет увернуться, и акула в три молниеносных приема заглотит ее: сначала голову, потом еще извивающееся туловище, хвост…Занесенные илом покрышки, бутылки, банки и, наконец, — опоры причала. Бонд доплыл почти до самого берега и стал на колени; на сушу выбраться он не мог — спину тянул акваланг, голову не поднять. Он устал, смертельно устал…
XVI. В ПЕЩЕРЕ У КРАСНОГЛАЗЫХ
Бонд оделся, поблагодарил констебля и побрел к оставленной неподалеку лейтеровской машине. Из гостиничного холла позвонил в номер к Лейтеру, и они вместе поехали в полицию. По дороге Бонд все рассказал. Теперь уже точно нужно сообщить в Штаб, и будь что будет. В Лондоне сейчас восемь утра, до назначенного сроке остается чуть больше тридцати часов. Прежде смутные подозрения теперь складываются в довольно четкую картину, молчать дальше нельзя.— А мы и не будем молчать, — решительно произнес Лейтер.— Я тоже сообщу в ЦРУ — пусть присылают «Манту», черт ее побери!— Ты же говорил, мы тут в игры играем, а теперь тебе атомную подлодку подавай? Что это с тобой?— А ты послушай. Брожу я, понимаешь, по казино да приглядываюсь к пайщикам, к этим искателям сокровищ. Стоят кружочком и притворяются, что им очень весело — ах, какой остров, какие пляжи! Притворяются скверно, одному только Ларго и можно поверить, остальные выделяются, как шпики в толпе, — даром, что в смокингах да сигары покуривают, шампанское попивают. Пьют, кстати, мало, бокал— другой — как будто напоказ. И все такие спокойные, бесстрастные, думают о чем-то своем — словом, мы-то с тобой, старые сыщики, на таких нагляделись. Правда, никого не признаю. И вдруг смотрю, стоит такой соплячок, лобастый, в очочках, и эдак испуганно озирается, ну точно монах, что попал по ошибке в публичный дом, а подойдет к нему кто-нибудь из своих — краснеет и лепечет, как, мол, здесь красиво обставлено и какая чудная компания. Прямо одними и теми же словами и шпарит — к нему несколько раз подходили, я слышал. Слоняется по залам, не знает, куда приткнуться. И как будто я его видел где-то, а вспомнить никак не могу. Помучился я, помучился да и спустился в вестибюль, подошел к служителю: так и так, встретил бывшего одноклассника, сто лет с ним не виделись, и хоть убей, не помню, как его зовут. Неудобно, мол, помогите. Пошли со служителем в зал, я ему того соплячка показываю, возвращаемся, он роется в членских билетах и находит: Эмиль Траут, из Швейцарии, пайщик с «Летучей». Я как услышал про Швейцарию, сразу догадался. Помнишь Котце, физика из Восточной Германии? На Запад приехал лет пять назад, с целой кучей секретов? Ему хорошо заплатили, он поселился в Швейцарии. Поклясться готов, Джеймс, — это он самый и есть. Я этим Котце еще в ЦРУ занимался, громкое было дело. И вот вопрос: что знаменитый физик делает на «Летучей»?Они остановились у здания полиции, доложились дежурному сержанту и пошли в радистскую.— Что будем делать? — спросил Бонд.— Как что, арестуем всех по подозрению!— По подозрению в чем? Ларго вызовет адвоката, и всех тут же придется выпустить. У нас демократическая судебная система, ты не забыл? Ларго отведет все улики. Хорошо, скажет, Траут — по-настоящему Котце. Но, господа, мы же ищем сокровища, нам был нужен опытный минералог. Этот человек предложил услуги и назвался Траутом. И ничего удивительного, он же скрывается, боится русских. Еще вопросы?.. Да, на яхте есть подводный люк, через него мы будем поднимать на борт сокровища. Осмотреть? Если настаиваете. Прошу — костюмы для подводного плавания, подъемное оборудование, небольшой батискаф… Подводный сторож? А как же — от любопытных отбою нет, мы подходим к делу серьезно. Кстати, что мистер Бонд делал ночью под моей яхтой, он же приехал купить участок?.. Петаччи? Впервые слышу. Понятия не имел, что это настоящая фамилия мисс Витали… — Бонд безнадежно махнул рукой. — И что у нас остается? Они ищут сокровища, и все тут, легенда сводит все улики на нет. А Ларго встает в полный рост и говорит: «Благодарю вас, господа, я могу идти, не так ли? Через час я покину гавань, а с вами свяжется мой адвокат по поводу незаконного ареста и нарушения права владения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44