Там, где более пригодилась бы гидравлика, вынуждены были
работать мускулы. Резанувший по нервам скрежет и визг послышались из-под
пятого, направляющего ходового катка, когда он начал медленно
поворачиваться. Моряки наверху отчаянно спешили поставить паруса и
повернуть реи в нужном направлении.
И вот упорно, с неожиданной быстротой, "Сландескри" стал поворачивать
на левый борт.
Оба штурвальных пытались удержать рулевое колесо, когда ноги их
оторвались от палубы. Септембер метнулся к штурвалу, уцепившись за него
слева. Та-ходинг помог ему. Масса четырех тех удержала штурвал, ходовик
сохранил нужное положение, и корабль продолжал поворачиваться, хотя
скорость сто все возрастала.
Теперь Септембер и Та-ходинг могли отойти в сторону. Ноги
штурвального справа коснулись деревянного настила палубы, когда
критическая точка поворота была пройдена. Они понеслись вперед по чистой и
широкой дороге, проложенной ставанцером, - по голому льду.
Оба штурвальных по команде отпустили колесо, так как теперь корабль
мог продолжать движение вперед и без их участия. Теперь, когда западный
ветер дул им прямо в спину, нечего было бояться, что курс может быть резко
нарушен. Штурвал легко развернулся, вращаясь со скоростью, вполне
способной раздробить кому-нибудь голову, и рулевые снова заняли свою
позицию, временами проверяя руль и убеждаясь, что он послушен им.
Судно летело вперед по просеке со скоростью шестьдесят километров в
час. Сок пика-педана пятнал лед под катками-полозьями, и уцелевшие стволы
по обе стороны от них превратились в размытую ленту, скользившую по бокам
судна. Ветер дул им в спину, и его резкие порывы смягчались толщей леса
вокруг, а им порой казалось, что они буквально летят под поверхностью, а
не над ней, погруженные в изумрудное молчание.
Именно эта тишина позволяла успокоившейся команде расслышать
пронзительный крик наблюдателя на фок-мачте.
Этан посмотрел вперед, не понимая еще, как дорога каждая секунда.
Одна... нет, две громадные утробы приближались к ним, словно зевы пещер,
полностью блокируя дорогу. Пока они продолжали на предельной скорости
нестись вперед, неясные звуки превратились в страшное гудение, а затем
загремели с ревом и рокотом урагана, от которого у Этана задрожали зубы.
Та-ходинг отчаянно кричал, давая команды помощникам и морякам на
реях, пытаясь одновременно управлять рулевыми.
Снова повернулось рулевое колесо, и ужас охватил транов, когда его
спицы завращались с силой, неподвластной ни уму, ни телу нормального
человека. Ходовик снова ударился о лед, скрежеща и взвизгивая.
"Сландескри" рванулся к югу, вломившись в лес, и на палубу дождем полетели
перемолотые стволы вперемешку с пульпой. Но теперь судно двигалось с такой
скоростью, что лес не представлял особого препятствия. Стволы пика-педана
исчезали по обе стороны ледового судна, когда мощный корпус корабля
ломился вперед.
Теперь они свернули с опасного пути.
Но несколько серых спин поднялись над вершинами деревьев, словно
острова в нежно-зеленом море.
- Поворачивай! - Этан услышал свой собственный крик, да такой
громкий, что заболело горло. Он заколотил по поручням. - Поворачивай же!
Снова зазвучали команды, но опытные моряки уже сообразили, что им
предстоит делать, как и то, что может произойти, постигни их неудача. Все
и на палубе, и на мачтах бросились со всей возможной быстротой, на которую
только были способны, на правый борт корабля.
Снова был выпущен ходовой каток, ударившийся об лед так, что
заскрипели крепившие его болты; снова было изменено положение парусов:
все, что можно было сдвинуть, было брошено на один борт, и левые ходовые
полозья "Сландескри" мучительно медленно оторвались от поверхности
ледового океана.
Несколько сантиметров, полметра, два метра. Несколько моряков
кинулись снова на левый борт. Корабль замер, опасно накренившись на правый
борт и балансируя только на двух ходовых катках. Дюраллой, конечно,
выдержит, но вот как насчет железных и стальных болтов и деревянных осей,
что крепили катки к корпусу судна? Все находившиеся на мачтах моряки
отчаянно ухватились за что попало, понимая, что от этого зависит сейчас их
жизнь. Если они упадут за борт, в лес, они сознавали, что помощи ждать
будет неоткуда.
Посмотрев на левый борт корабля, Этан увидел только небо и дерево.
Зловещая черная тень, словно черная дыра в пространстве, нависла над
дальними от него поручнями. Послышался словно отдаленный гром, и чудовище
присосалось к ним, но затем отпустило. Два клыка, каждый гораздо толще
грот-мачты "Сландескри", сверкнули на солнце, отбрасывая блики на маску
Этана и ослепив его на мгновение.
- Клянусь именем Тьмы, она наступит на нас! - взвыл кто-то.
Клыки опустились - четырнадцать метров слоновой кости - тонны красоты
в пасти демона.
В этот момент корабль рванулся вперед. Этан наклонился над поручнями
и оглянулся, увидев, как клыки вонзились в лед, подняв в воздух тучу
ледяных осколков не меньше десяти килограммов весом каждый.
Безумный глаз, посаженный чуть ли не на затылке этого монстра,
безразлично выкатился, уставившись прямо на Этана, и ему показалось, что
он может увидеть даже маленький до смешного мозг этого чудища.
Словно в тумане, он слушал, как помощники отдают команды. Снова были
подняты паруса на реях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116