На это я сказала: хотя и не приличествует мне высказывать свое мнение, все мужчины считают, что ни одна женщина в стране не может соперничать со мной красотой, к тому же я – владычица страны и его спасительница. Сердце мне подсказывает, добавила я, что именно я та женщина, кого он ищет.
– Ладно, племянница, – нетерпеливо сказал Симбри, – мне не хотелось бы слышать о твоих уловках, без сомнения весьма искусных. Что дальше?
– Он сказал: «вполне вероятно», ибо он полагает, что та, о ком речь, возродилась, – и внимательно меня осмотрел, а затем спросил, погружалась ли я в огонь. Я ответила, что меня и сейчас сжигает огонь – огонь мук. Тогда он сказал: «Покажи мне свои волосы», – и я вложила свой локон ему в руку. Он выронил его и из этой сумочки, что он не снимает с шеи, достал длинную прядь – более прекрасных волос я не видела в своей жизни, ибо эта прядь была мягкая, словно шелк, и длиной от моей диадемы до земли. И ни одно вороново крыло не может сверкать так ярко в солнечных лучах, как сверкала эта благоухающая прядь.
«Твои волосы очень красивы, – сказал он, – но, как видишь, они отличаются от этих».
«Возможно, – ответила я. – Таких волос нет ни у одной смертной женщины».
«Верно, – подтвердил он, – та, кого я ищу, отнюдь не смертная женщина».
Несмотря на все мои ухищрения, он больше ничего не сказал, поэтому, чувствуя, что в моем сердце вскипает ненависть против этой таинственной незнакомки, и, опасаясь, как бы не наговорила чего-нибудь такого, о чем лучше было бы молчать, я оставила его. Прошу тебя, загляни в книги, открытые твоей мудрости, и узнай хоть что-нибудь об этой женщине: кто она, где обитает. И поторопись, чтобы я успела найти ее и убить, если смогу.
– Да, если сможешь, – сказал Шаман. – И если она – среди живых. Но скажи, с чего нам начать наши поиски? Да, вот это письмо с Горы, которое недавно прислал верховный жрец Орос. – Он вытащил пергамент из груды бумаг на столе и поглядел на нее.
– Читай, – велела она. – Я хочу прослушать его еще раз.
И он прочитал:
От Хесеа из Дома Огня – Атене, Хании Калуна.
Сестра!
Я получила предупреждение, что в твою страну скоро прибудут два иноземца из западной земли; они хотят задать вопрос моему Оракулу. Поэтому в первый день следующей луны я повелеваю, чтобы ты и Симбри, твой двоюродный дед, мудрый Шаман, Хранитель Ворот, были на берегу реки в ущелье – в том месте, где обрывается древняя дорога, – ибо именно там спустятся иноземцы. Окажите им всевозможную помощь и благополучно препроводите их на Гору; знайте, что вы оба – и ты и он – в ответе за них. Сама я не могу их встретить, дабы не нарушить заключенный между нами договор, который не позволяет Хесеа из Святилища посещать Калун, кроме как во время войны. Их прибытие предопределено .
– Выходит, – сказал Симбри, откладывая пергамент, – они отнюдь не случайные странники, их ожидает сама Хесеа.
– Нет, не случайные странники, – отозвалась Атене, – одного из них ожидало мое сердце. По причинам, тебе известным, Хесеа не может быть этой женщиной.
– На Горе живет много женщин, – сухо проронил Шаман, – если женщины имеют ко всему этому какое-то отношение.
– Я, во всяком случае, имею, и я не отпущу его на Гору.
– Племянница, Хес могущественна, и в ее вроде бы мирных словах заключена ужасная угроза. Она могущественна исстари, у нее есть слуги на земле и в небесах; они-то предупредили ее о прибытии этих людей и, конечно, сообщат обо всем, что с ними будет. Я – се враг, я знаю это; вот уже много поколений знает это и дом Рассенов. Поэтому не перечь ее воле, чтобы ее месть не обрушилась на нас всех, ведь она – дух и ужасна в гневе. Она пишет, что прибытие предопределено.
– А я говорю, что один из них останется здесь. Другой, если захочет, может отправляться.
– Скажи прямо, Атене, чего ты добиваешься: чтобы этот человек, которого зовут Лео, стал твоим любовником?
Она поглядела ему в глаза и смело ответила:
– Нет, я хочу, чтобы он стал моим мужем.
– Но и у него должно быть такое желание, а этого что-то не заметно. И как одна женщина может иметь двух мужей?
Она положила руку ему на плечо:
– У меня нет мужа. И ты хорошо это знаешь, Симбри. Заклинаю тебя узами нашего близкого родства: приготовь новое зелье…
– Чтобы мы были связаны более тесными узами – узами убийства? Нет, Атене; твой грех и так уже лежит тяжким бременем на моей совести. Ты очень хороша собой; попробуй уловить его в свои сети или же отпусти, что было бы гораздо лучше.
– Не могу отпустить. Хотела бы, чтобы смогла, но не могу. Я люблю его так же сильно, как ненавижу ту, кого он любит, но что-то отвращает от меня его сердце. О, великий Шаман, ты, что смотришь и шепчешь заклятия, ты, что читаешь книгу Будущего и Прошлого, скажи мне, что говорят твои звезды, твое провидение.
– Много утомительных часов я занимался своим делом в тайном уединении, и вот что я узнал, Атене, – сказал он. – Ты права, судьба этого человека тесно сплетена с твоей, но между вами – стена, непроницаемая для моих глаз; не могут перебраться через нее и мои слуги. Но мне удалось выяснить, что тебе и ему, а также и мне угрожает смерть.
– Тогда пусть приходит смерть, – с мрачной гордостью воскликнула она, – уж тогда-то я смогу отрешиться от своих мук.
– Это еще неизвестно, – сказал он. – Сила, нас преследующая, может спуститься за нами в темную бездну Смерти. И я чувствую, что за всем, происходящим в глубине наших душ, день и ночь наблюдают глаза Хес.
– Попробуй запорошить их пылью иллюзий – ты это умеешь. Завтра пошли гонцов на Гору, пусть передадут Хесеа, что прибыли два старых незнакомца, – запомни, два старых, что они очень больны, сломали себе кости при падении в реку и что, когда они поправятся, луны через три, я отошлю их, чтобы они могли задать свой вопрос Оракулу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104