ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Здесь, под прикрытием массивных стен, было сравнительно тихо и можно было даже разговаривать друг с другом.
– Ты благополучно привел их сюда, мой слуга, – сказала Хесеа. – Благодарю тебя. Для людей непривычных эта дорога трудна и опасна. Мои гости, что скажете вы об этой бездне, где хоронят детей Хес?
– О госпожа, наша религия говорит, что существует место, именуемое Адом, – ответил Лео. – Этот кипящий котел внизу очень походит на его раскрытый зев.
– Если и существует Ад, – ответила она, – то только тот, который мы познаем, переходя из одного существования в другое, на этой маленькой звезде, что называется Землей. Лео Винси, я говорю тебе: истинный ад – здесь! – Она коснулась рукой груди, и ее голова вновь поникла под бременем тайного отчаяния.
Немного погодя она подняла голову и заговорила:
– Уже за полночь, нам предстоит еще до наступления зари свершить все скорбные обряды. Тьма должна быть обращена в свет, а свет может быть преображен в вечную тьму.
– О владычица! – обратилась она к Атене. – Твой господин будет погребен в этом святом месте: это его наследственное право; его останки, как и останки всех его предшественников, станут пищей для священного огня. Орос, мой служитель, призови Обвинителя и Защитника, вели им открыть свои книги, дабы я могла свершить суд, даровать его душе новую жизнь или осудить ее на вечную смерть.
О Жрец! Судилище начинается!
Глава XV. Второе испытание
Орос поклонился и ушел. Хесеа знаком велела, чтобы мы встали по правую от нее руку, а Атене – по левую. С обеих сторон тихо подходили все новые и новые жрецы и жрицы в капюшонах и выстраивались вдоль стен; их собралось уже около пятидесяти. Затем появились две фигуры в черных одеждах и масках, с пергаментными книгами в руках; они встали по обе стороны от покойника, тогда как возвратившийся Орос стоял у него в ногах – лицом к Хесеа.
Она подняла систр, и, повинуясь ее велению, Орос сказал:
– Откройте книги.
– Обвинитель – он стоял справа, – сломав печать, приступил к чтению. Последовало перечисление грехов покойника, такое полное, как будто за ним неусыпно наблюдала его собственная совесть. Бесстрастно, во всех ужасающих подробностях рассказывалось о дурных поступках и злодеяниях, совершенных Ханом в детстве, юности и в зрелые годы; их описание производило поистине удручающее впечатление.
Я слушал в изумлении: какой тайный соглядатай мог с такой дотошностью проследить всю его жизнь; и еще я с содроганием думал, какие тяжкие обвинения могут быть выдвинуты против любого из нас, если бы мы были под таким надзором с колыбели до самой могилы; тут я вспомнил, что грехи запечатлевают писцы еще более бдительные, чем служители Хес.
Долгое перечисление подошло наконец к заключению. Обвинитель поведал об убийстве вельможи на берегу реки; о заговоре против нас, без каких-либо оправдательных причин; затем о том, как он пытался затравить нас псами и чем закончилась эта жестокая охота. Окончив чтение, Обвинитель закрыл книгу и бросил ее на пол.
– Таковы записи, о Мать, – провозгласил он. – Пусть же твоя мудрость подведет окончательный итог.
Ничего не ответив, Хесеа показала систром на Защитника, и он тоже сломал печать и приступил к чтению.
В его перечислении упоминалось обо всем добром, что совершил Хан, о каждом сказанном им благородном слове, каждом благородном поступке, о замыслах, которые он осуществил для блага своих подданных, об искушениях, которые ему удалось побороть, о его истинной любви к жене, о его молитвах и приношениях храму Хес.
Далее говорилось о том, как его ненавидела жена (имя ее не упоминалось), как она и колдун, который ее вырастил и выпестовал, ее родственник и наставник, подбивали других женщин, чтобы те его соблазняли: таким способом они надеялись отделаться от него. И о том, как они опоили его ядовитым зельем, которое лишило его рассудка, посеяло зло у него в сердце и своим губительным влиянием отвратило от той, чьей любви он все еще хотел.
Однако там отмечалось, что тягчайшие из своих преступлений он совершил по наущению жены; она всячески стремилась опорочить его в глазах подданных, которых он притеснял по ее же внушению; именно ревность к ней заставляла его поступать жестоко и подло, хуже всего, что он предательски нарушил закон гостеприимства, напав на ни в чем не повинных людей, от рук которых он и пал.
Окончив чтение, Защитник закрыл книгу и бросил ее на пол.
– Таковы записи, о Мать, – провозгласил он. – Пусть же твоя мудрость подведет окончательный итог.
Все это время Хания стояла с холодным безучастным видом, но тут она выступила вперед, видимо собираясь что-то сказать, за ней вышел и Шаман Симбри. Но прежде чем Атене успела произнести хоть слово, Хесеа запрещающим жестом подняла скипетр.
– День твоего суда еще не настал, – сказала она, – мы здесь собрались не для того, чтобы слышать твои оправдания. Когда ты будешь лежать там, где лежит твой супруг, и записи твоих деяний будут оглашены перед Судией, – тогда пусть Защитник скажет все необходимое.
– Да будет так, – надменно уронила Атене и отошла назад. Наступил черед верховного жреца Ороса.
– Мать! – сказал он. – Ты выслушала и ту и другую сторону. Взвесь же все, ими прочитанное, определи, какая чаша весов перетягивает, и, суди, как подсказывает тебе твоя мудрость. Должны ли мы скинуть того, кто был Рассеном, в огненную бездну ногами вперед, дабы он мог снова вступить на путь жизни, или же головой вперед, дабы он уже никогда не мог восстать из мертвых?
Все замолчали в напряженном ожидании, когда великая жрица вынесет свой приговор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
– Ты благополучно привел их сюда, мой слуга, – сказала Хесеа. – Благодарю тебя. Для людей непривычных эта дорога трудна и опасна. Мои гости, что скажете вы об этой бездне, где хоронят детей Хес?
– О госпожа, наша религия говорит, что существует место, именуемое Адом, – ответил Лео. – Этот кипящий котел внизу очень походит на его раскрытый зев.
– Если и существует Ад, – ответила она, – то только тот, который мы познаем, переходя из одного существования в другое, на этой маленькой звезде, что называется Землей. Лео Винси, я говорю тебе: истинный ад – здесь! – Она коснулась рукой груди, и ее голова вновь поникла под бременем тайного отчаяния.
Немного погодя она подняла голову и заговорила:
– Уже за полночь, нам предстоит еще до наступления зари свершить все скорбные обряды. Тьма должна быть обращена в свет, а свет может быть преображен в вечную тьму.
– О владычица! – обратилась она к Атене. – Твой господин будет погребен в этом святом месте: это его наследственное право; его останки, как и останки всех его предшественников, станут пищей для священного огня. Орос, мой служитель, призови Обвинителя и Защитника, вели им открыть свои книги, дабы я могла свершить суд, даровать его душе новую жизнь или осудить ее на вечную смерть.
О Жрец! Судилище начинается!
Глава XV. Второе испытание
Орос поклонился и ушел. Хесеа знаком велела, чтобы мы встали по правую от нее руку, а Атене – по левую. С обеих сторон тихо подходили все новые и новые жрецы и жрицы в капюшонах и выстраивались вдоль стен; их собралось уже около пятидесяти. Затем появились две фигуры в черных одеждах и масках, с пергаментными книгами в руках; они встали по обе стороны от покойника, тогда как возвратившийся Орос стоял у него в ногах – лицом к Хесеа.
Она подняла систр, и, повинуясь ее велению, Орос сказал:
– Откройте книги.
– Обвинитель – он стоял справа, – сломав печать, приступил к чтению. Последовало перечисление грехов покойника, такое полное, как будто за ним неусыпно наблюдала его собственная совесть. Бесстрастно, во всех ужасающих подробностях рассказывалось о дурных поступках и злодеяниях, совершенных Ханом в детстве, юности и в зрелые годы; их описание производило поистине удручающее впечатление.
Я слушал в изумлении: какой тайный соглядатай мог с такой дотошностью проследить всю его жизнь; и еще я с содроганием думал, какие тяжкие обвинения могут быть выдвинуты против любого из нас, если бы мы были под таким надзором с колыбели до самой могилы; тут я вспомнил, что грехи запечатлевают писцы еще более бдительные, чем служители Хес.
Долгое перечисление подошло наконец к заключению. Обвинитель поведал об убийстве вельможи на берегу реки; о заговоре против нас, без каких-либо оправдательных причин; затем о том, как он пытался затравить нас псами и чем закончилась эта жестокая охота. Окончив чтение, Обвинитель закрыл книгу и бросил ее на пол.
– Таковы записи, о Мать, – провозгласил он. – Пусть же твоя мудрость подведет окончательный итог.
Ничего не ответив, Хесеа показала систром на Защитника, и он тоже сломал печать и приступил к чтению.
В его перечислении упоминалось обо всем добром, что совершил Хан, о каждом сказанном им благородном слове, каждом благородном поступке, о замыслах, которые он осуществил для блага своих подданных, об искушениях, которые ему удалось побороть, о его истинной любви к жене, о его молитвах и приношениях храму Хес.
Далее говорилось о том, как его ненавидела жена (имя ее не упоминалось), как она и колдун, который ее вырастил и выпестовал, ее родственник и наставник, подбивали других женщин, чтобы те его соблазняли: таким способом они надеялись отделаться от него. И о том, как они опоили его ядовитым зельем, которое лишило его рассудка, посеяло зло у него в сердце и своим губительным влиянием отвратило от той, чьей любви он все еще хотел.
Однако там отмечалось, что тягчайшие из своих преступлений он совершил по наущению жены; она всячески стремилась опорочить его в глазах подданных, которых он притеснял по ее же внушению; именно ревность к ней заставляла его поступать жестоко и подло, хуже всего, что он предательски нарушил закон гостеприимства, напав на ни в чем не повинных людей, от рук которых он и пал.
Окончив чтение, Защитник закрыл книгу и бросил ее на пол.
– Таковы записи, о Мать, – провозгласил он. – Пусть же твоя мудрость подведет окончательный итог.
Все это время Хания стояла с холодным безучастным видом, но тут она выступила вперед, видимо собираясь что-то сказать, за ней вышел и Шаман Симбри. Но прежде чем Атене успела произнести хоть слово, Хесеа запрещающим жестом подняла скипетр.
– День твоего суда еще не настал, – сказала она, – мы здесь собрались не для того, чтобы слышать твои оправдания. Когда ты будешь лежать там, где лежит твой супруг, и записи твоих деяний будут оглашены перед Судией, – тогда пусть Защитник скажет все необходимое.
– Да будет так, – надменно уронила Атене и отошла назад. Наступил черед верховного жреца Ороса.
– Мать! – сказал он. – Ты выслушала и ту и другую сторону. Взвесь же все, ими прочитанное, определи, какая чаша весов перетягивает, и, суди, как подсказывает тебе твоя мудрость. Должны ли мы скинуть того, кто был Рассеном, в огненную бездну ногами вперед, дабы он мог снова вступить на путь жизни, или же головой вперед, дабы он уже никогда не мог восстать из мертвых?
Все замолчали в напряженном ожидании, когда великая жрица вынесет свой приговор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104