– Я думаю, что это кающаяся грешница, хозяин. Она была приятна для мирян, пока была грешницей, а теперь стала святой и потому приятна для священника. А что касается всего остального, здесь неплохо можно было бы выспаться после кубка красного вина. – И он ткнул большим пальцем в сторону бутылки с узким и длинным горлышком, стоявшей на краю стола.
– А что камин ярко пылает, в этом нет ничего удивительного, ведь его топят сухим дубом из вашего Стикслейского леса.
– Откуда ты это знаешь, Джефри? – спросил сэр Джон.
– По его прожилкам, хозяин, по его прожилкам. Я перевел там слишком много леса, чтобы не знать. Только стикслейские глины делают кольца извилистей и темнее к сердцевине. Посмотрите.
Сэр Джон посмотрел и злобно выругался.
– Ты прав, парень, теперь я вспомнил. Когда я был еще мальчишкой, мой дед показал мне именно эту особенность стикслейских дубов. Эти проклятые монахи истребляют мои леса прямо у меня под носом. Мой лесничий – негодяй. Они напугали или подкупили его, и я его за это повешу.
– Сначала докажите преступление, хозяин, а это не так-то легко, а потом уж говорите о виселице. Только короли да аббаты, имеющие «право виселицы» note 11 Note11
в средние века короли, крупные феодалы (светские и духовные) имели право судить своих подданных и даже казнить их

, могут сделать это, если захотят. Ох, это правда, – добавил он изменившимся голосом, -прекрасная комната, хотя недостаточно хороша для того святого, что в ней живет; такому святому подобало бы иметь серебряную раку note 12 Note12
рака -металлический ящик, гроб

, вроде той, что стоит перед алтарем, и он безусловно заслужит ее еще до того, как состарится. – И Джефри, точно случайно, наступил на побаливающую подагрическую ногу хозяина.
Сэр Джон круто обернулся, как блосхолмский флюгер в ненастный день.
– Неуклюжая жаба! – заревел он и сразу замолчал, потому что среди бесшумно раздвинувшихся гобеленов появился одетый в дорогие меха высокий человек с тонзурой note 13 Note13
тонзура – выбритая макушка у католических священников и монахов, отличительный признак духовных лиц

и за ним двое других тоже с тонзурами, но в простых черных одеждах. Это был аббат со своими капелланами.
– Благослови господь – мягко сказал аббат c иностранным акцентом, поднимая два пальца правой руки для благословения.
– Добрый день, – ответил сэр Джон, в то время как его слуга поклонился и перекрестился. – Почему вы подкрадываетесь к людям, как вор по ночам, святой отец? – раздраженно добавил он.
– Сказано, что именно так грядет страшный суд, сын мой, – ответил аббат, улыбаясь. – И по правде говоря, в нем чувствуется некоторая необходимость. Мы слышали громкие споры и разговор о том, чтобы кого-то повесить. Основательно ли ваше обвинение?
– Оно крепче дуба, – угрюмо ответил старый сэр Джон. – Мой слуга сказал, что эти дрова в камине взяты из моего Стикслейского леса, а я ответил ему, что если это так, то, значит, они украдены и мой лесничий должен быть за это повешен.
– Достойный человек прав, сын мой, и все же ваш лесничий не заслуживает наказания. Я купил у него скудный запас топлива, и, если говорить правду, счет еще не оплачен. Деньги, которые следовало внести, отправлены в Лондон, потому я попросил отложить плату до получения летней ренты. Не вините его, сэр Джон, если по дружбе к нам и зная, что это не причинит вам ущерба, он не потерпел скудости нашей скромной обители.
Сэр Джон окинул взглядом роскошную комнату.
– Разве это скудность скромной обители заставила вас послать мне письмо, в котором говорится, что у вас есть предписание Кромуэла захватить мои земли? – спросил сэр Джон, набрасываясь, как бык, на своего обидчика и бросая на стол письмо. – Или вы хотите сказать, что заплатите за них, когда получите свою летнюю ренту?
– Нет, сын мой. Долг заставляет меня начать это дело. Двадцать лет мы оспариваем эти поместья, которые, как вы знаете, ваш дед в трудную минуту отобрал у нас, разделив их пополам, несмотря на протест того, кто был в то время аббатом. Поэтому я, наконец, изложил дело главному викарию, который, как я слышал, решил вопрос в пользу аббатства.
– Удовлетворить иск, о котором ответчик и понятия не имеет! -воскликнул сэр Джон. – Милорд аббат, это нельзя назвать правосудием; это мошенничество, и я не потерплю этого. Помилуйте, может быть, он еще что-нибудь решил?
– Раз уж вы спрашиваете об этом – кое-что еще, сын мой! Чтобы избежать лишних расходов, я изложил ему некоторые не решенные между нами вопросы; вот вкратце его решение: ваше право на владение блосхолмскими землями и прилегающими землями, в общей сложности достигающими 8 тысяч акров note 14 Note14
акр – старинная английская земельная мера, около 0,5 га

, не аннулируется, но оно не считается безусловным и остается под сомнением.
– Помилуй бог! Почему? – спросил сэр Джон.
– Я скажу вам, сын мой, – мягко ответил аббат. – В течение столетия земли принадлежали этому аббатству как дар короны, и нет никаких документов, указывающих на то, что корона согласилась на их отчуждение.
– Никаких документов, – воскликнул сэр Джон, – но у меня в секретном ящике есть договор, подписанный моим прадедушкой и аббатом Франком Ингхэмом! Никаких документов, но мой вышеупомянутый прадедушка дал вам вместо них другие земли, и вы ими сейчас владеете! Прекрасно, продолжайте, святой отец.
– Мой сын, я повинуюсь вам. Ваше право, хотя и является сомнительным, не аннулировано полностью; считается все еще, что вы будете владеть этими землями как арендатор аббатства, но они перейдут к нему, если вы умрете, не оставив потомства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95