То была пренеприятная работа, так как из дерева брызгала белая смола, как скипидар обжигавшая кожу.
На обратном пути Драмана обратила наше внимание на небывало высокий уровень воды в озере. Вода стояла выше полей, отвоеванных некогда у озера и обнесенных стеной, и даже выше входа в пещеру. Но, по ее словам, опасаться было нечего: стена достаточно высока, шлюзы крепки – а в крайнем случае люди могут укрыться на склонах горы.
Дома она распрощалась с нами, сказав, что вернется перед закатом солнца. Я ее попросил непременно исполнить это обещание. Самому мне было теперь безразлично, придет она или нет, так как я уже разузнал от нее все что мог. Но я замышлял катастрофу и потому беспокоился, представится ли ей возможность спастись. Все-таки она оказалась нам верным другом, ненавидела Дэчу и Хоу-Хоу и любила свою сестру Сабилу.
Ханс проводил ее до порога и с неуклюжим усердием помог ей надеть дождевой плащ, который она было скинула и несла на руке. И правда – прекратившийся было дождь опять полил как из ведра.
Оставшись наедине, мы с Хансом подкрепились едой и открыли совет.
– Что же нам предпринять, Ханс? – спросил я.
– А вот что, баас: перед полночью мы спрячемся на берегу близ ступенек, что у скалы Приношений, потом, когда придет лодка и высадит госпожу Сабилу, и ее привяжут к столбу, мы доберемся до лодки вплавь, влезем в нее и поедем обратно в город вэллосов.
– Но это, Ханс, не спасет госпожу Сабилу.
– Не спасет, баас. Но я и не ломал голову над участью госпожи Сабилы, которая будет наслаждаться счастьем с Хоу-Хоу. Это спасет нас, баас, хотя, может быть, нам придется оставить Хоу-Хоу кое-что из наших вещей. Если Иссикор и прочие хотят спасти госпожу Сабилу, то пусть не будут трусами и перестанут бояться каменного истукана и горсточки жрецов и пусть стараются сами за себя.
– Слушай, Ханс, мы пришли сюда, чтобы раздобыть пучок вонючих листьев для Зикали и чтобы спасти госпожу Сабилу. Первая задача исполнена, остается вторая. Я спасу несчастную или погибну в попытке это сделать.
– Да, баас, я так и думал, что баас это скажет. Все мы сумасшедшие, каждый на свой лад. Как может человек вырвать из своего сердца дурь, которую его мать заложила туда до его рождения? А потому, раз баас спятил с ума или влюбился в госпожу Сабилу за то, что она такая красивенькая, мы так или иначе должны изобрести другой план и постараться, чтобы нас не укокошили при его проведении в жизнь.
– Какой же план? – спросил я, пропуская мимо ушей наглую насмешку.
– Не знаю, баас, – сказал он, глядя в потолок. – Будь у меня глоток джина, я бы что-нибудь придумал; а то у меня от этой сырости туман в голове и желудок налит водой. Однако баас, кажется, говорил, что если сломать каменные ворота, то озеро затопит всю местность вместе с пещерой Хоу-Хоу, где соберутся на поклонение все жрецы со всеми своими женами?
– Да, Ханс, и очень быстро: стоит только воде вырваться, как она снесет стены шлюзов и хлынет мощным потомком, тем более, что опять полило.
– Тогда, баас, мы должны опустить камень, а так как сами мы не в силах это сделать, то нам поможет вот кто, – и он вытащил из мешка два фунта пороха в прочно запаянных жестяных банках, как их выпустил английский фабрикант. – Раз меня зовут Господином Огня, то жрецы Хоу-Хоу найдут это вполне естественным, – прибавил он, осклабившись.
– Так, Ханс, – подтвердил я.
– Только, баас, нам нужен фитиль.
Я посмотрел вокруг. В комнате стояли глиняные лампадки, а около них лежал моток фитилей местного изготовления.
– Как раз то, что нам надо! – сказал я. Мы взяли его, просмолили смесью туземного масла с ружейным порохом, выбитым мною из патрона, и через полчаса у нас был великолепный фитиль. Испытав его, я убедился, что он прогорит пять минут, пока огонь не достигнет пороха. Это было все, что мы могли сделать в тот момент.
– А теперь, баас, – сказал Ханс, когда мы кончили свои приготовления и положили фитиль сушиться, – допустим, что все пойдет гладко, ворота упадут и вода зальет пещеру – но как же мы сами уберемся с острова? Если мы потопим жрецов Хоу-Хоу (впрочем, я думаю, что мы их не потопим, потому что они полезут на гору, как кролики), мы тем самым потопим и себя, и придется нам отправиться с ними вместе к Месту Очага, о котором так любил говорить ваш преподобный отец. Потопить жрецов Хоу-Хоу, конечно, хорошее дело, но и госпоже Сабиле придется не слаще, если мы ее оставим привязанной к столбу.
– Мы ее не оставим там, Ханс. То есть, если все пойдет, как я надеюсь, мы оставим кое-кого другого.
У Ханса просветлело лицо.
– О баас, теперь понимаю! Вы думаете привязать к столбу госпожу Драману, которая старше госпожи Сабилы и не так хороша собой! Вот почему вы ей велели оставаться при нас весь вечер! Прекрасный план! И он вас избавит от возни впоследствии. Только, баас, придется слегка прихлопнуть ее по башке, чтобы она не подняла шуму и не выдала бы нас в своем себялюбии.
– Ханс, ты просто скотина! – воскликнул я в негодовании.
– Да, баас, конечно, я скотина, которая заботится о вас и о себе прежде, чем о других. Но тогда кого же оставит баас? Ведь не думает же он привязать к столбу меня в одеянии Невесты? – прибавил он в неподдельной тревоге.
– Ханс, ты скотина и дурак, потому что, несмотря на всю твою тупость, как же я обойдусь без тебя? Я привяжу к столбу мертвую женщину, что лежит в шлюзном сарае.
Ханс посмотрел на меня с явным восхищением и сказал:
– Баас становится совсем умным! Наконец баас придумал нечто, чего я не придумал первый. Это хороший план, если только нам удастся провести его незамеченными и если госпожа Сабила не станет на радостях одновременно плакать и смеяться, как дура.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54