Послание гласило:
"Сэру Кристоферу Харфлиту, госпоже Сайсели Фотрел, Эмлин Стоуэр,
служанке, и всем другим, кого это может касаться.
Я, Клемент Мэлдон, аббат Блосхолма, услышав о смерти сэра Джона
Фотрела, рыцаря, от жестоких рук лесных воров и бродяг, в соответствии с
исключительным правом, установленным законом и обычаем, вчера вечером
принял на себя обязанности опекуна над вашей личностью и собственностью
Сайсели, единственным оставшимся в живых его потомком. Мои посланцы
вернулись с сообщением, что вы бежали из вашего дома в Шефтон Холле. Далее
они сообщили, что, по слухам, вы отправились с вашей кормилицей, Эмлин
Стоуэр, в Крануэл Тауэрс, в дом сэра Кристофера Харфлита. Если это так,
то, ради вашего доброго имени, необходимо, чтобы вы немедленно покинули
его, так как о вас и выше упомянутом сэре Кристофер Харфлите уже ходят
сплетни. Поэтому я намереваюсь, если позволит господь, отправиться сегодня
в Крануэл Тауэрс и если вы окажетесь там, то в качестве вашего законного
опекуна и духовного отца приказать вам, несовершеннолетнему подростку,
отправиться со мной в монастырь Блосхолма. Там я решил, во исполнение моей
воли, оставить вас до тех пор, пока не найдется подходящий для вас муж,
если только бог не обратит ваше сердце к себе и вы не останетесь в его
стенах как одна из Христовых невест.
Клемент, аббат."
Прочитав письмо, все трое поняли, что на них надвигается беда, и
несколько мгновений стояли неподвижно, глядя друг на друга, затем Сайсели
заговорила:
- Принеси мне бумагу и чернила, няня. Я отвечу аббату.
Все было принесено, Сайсели написала круглым девическим почерком:
"Милорд аббат,
В ответ на ваше письмо я ставлю вас в известность о том, что мой
благородный отец (причину жестокой смерти которого необходимо расследовать
и отомстить за нее) приказал мне, прощаясь, искать убежища, как Вы и
предположили, в этом доме, из опасения, что меня постигнет такая же судьба
от рук его убийц. Здесь, вчера, я обвенчалась перед лицом бога и людей в
церкви Крануэла, как вы можете узнать из прилагаемой бумаги. Вам теперь
незачем искать мне мужа, так как мой дорогой супруг сэр Кристофер Харфлит
и я соединены до тех пор, пока смерть не разлучит нас. Заявляю также, что
я не признавала и не признаю за Вами права теперь, или когда-либо раньше,
опекать мою особу или унаследованные мною земли и богатства, коими я
обладаю.
Ваша покорная слуга - Сайсели Харфлит."
Это письмо Сайсели переписала начисто, запечатала и затем оно было
отдано посланцу аббата, который положил его в сумку и ускакал так быстро,
как только возможно было по глубокому снегу.
Они следили из окна за его отъездом.
- Теперь, - сказал Кристофер, обернувшись к жене, - я думаю, дорогая,
что чем быстрее мы тоже уедем, тем лучше. Этот аббат здорово проголодался,
и я сомневаюсь, чтобы письмо удовлетворило его аппетиты.
- Я тоже так думаю, - сказала Эмлин. - Вы оба приготовьтесь и
поешьте. Я пойду и прикажу оседлать лошадей.
Часом позже все было готово. Три лошади стояли у двери, а с ними
охрана из четырех всадников. За такое короткое время Кристофер мог собрать
немногих арендаторов и слуг - и в ответ на его призыв их собралось в
Тауэрсе двенадцать человек; из них четверо имели оружие и коней. Хотя
Сайсели пыталась показаться бодрой и счастливой, она вздрогнула, увидев их
через открытую дверь. Снег шел не переставая.
- Странный медовый месяц предстоит нам, моя голубка, - тревожно
сказал Кристофер.
- Это все неважно, пока мы едем вместе, - весело ответила она, но ее
слова прозвучали неискренне, - хотя, - добавила она, и что-то словно
сдавило ей горло, - хотя я бы хотела остаться здесь, пока не будет найдено
и похоронено тело моего отца. Меня все время преследует мысль, что он
лежит где-то в снегу, точно зарезанный бык.
- А я хочу похоронить его убийц! - воскликнул Кристофер. - Клянусь
именем господа, я не оставлю этого дела, пока все не будет кончено. Не
думай, дорогая, что я забыл о твоем горе, потому что я мало говорю о нем,
но свадьба и похороны плохо вяжутся друг с другом. Поэтому будем
радоваться, пока можно, ведь горести прошлого не избавляют нас от горестей
будущего. Пойдем сядем на лошадей - и прочь отсюда, в Лондон, поищем там
друзей и справедливости.
Потом, сказав несколько слов своим домашним, он посадил Сайсели на
лошадь, и они поехали сквозь медленно падающий снег, думая, что в
последний раз видят Тауэрс и расстаются с ним на долгие дни. Но этому не
суждено было осуществиться. Когда они проезжали по большой блосхолмской
дороге, намереваясь оставить аббатство слева, и были уже в трех милях от
Крануэла, внезапно какой-то высокий человек, одетый в серую шубу из
овчины, с монашеским капюшоном на голове и толстым посохом в руках,
выскочил из-за забора и остановился перед ними.
- Кто ты? - спросил Кристофер, кладя руку на меч.
- Вы бы меня отлично узнали, если бы капюшон был откинут, - ответил
он хрипло, - но если вы хотите знать мое имя, меня зовут Томас Болл,
пастух, вон из того аббатства.
- Твой голос мне знаком, - сказал Кристофер, смеясь. - А теперь какое
у тебя дело, брат Болл?
- Хочу найти стадо годовалых бычков, убежавших на опушку леса; они
питаются, как и все мы, тем, что ухитряются найти, а погода наступает
такая плохая, что они, того гляди, умрут с голоду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99