Однако слух об этом дошел до Хуана де
Гарсиа, который имел в доме своих соглядатаев и был ревнив и мстителен,
как настоящий испанец.
Сначала он попытался отделаться от соперника, вызвав меня на дуэль,
однако обстоятельства заставили нас разойтись, не позволив даже обнажить
шпаги. Тогда он заплатил наемным убийцам, чтобы они разделались со мной,
когда я выйду ночью на улицу. Но у меня под курткой была надета кольчуга,
о которую сломались кинжалы бандитов, и я сам заколол одного из них.
Дважды потерпев неудачу, де Гарсиа, однако, не успокоился. Дуэль к
убийство из-за угла не помогли, зато оставался еще один, самый надежный
способ. Я уже не знаю, как он узнал некоторые подробности из моей жизни,
например, о том, что я сбежал из монастыря, но с таким козырем на руках
ему оставалось только выдать меня Святому судилищу как еретика и
вероотступника. Однажды ночью он так и сделал.
Это произошло накануне того дня, когда мы должны были сесть на
корабль и отплыть из Испании. Луиса, ее мать и я сидели в их севильском
доме, как вдруг в комнату ворвались шесть человек с капюшонами на головах
и, не говоря ни слова, схватили меня. Когда я спросил, что они от меня
хотят, они вместо ответа поднесли к моему лицу распятие. Я сразу понял, в
чем дело, Женщины отшатнулись, захлебываясь рыданиями. Затем тайно и тихо
меня доставили в башню Святого Судилища.
Я не буду рассказывать обо всем, что мне пришлось там вынести. Дважды
меня пытали на дыбе, один раз прижигали раскаленным железом, трижды
бичевали железными прутьями и все время кормили такими отбросами, какие у
нас в Англии никто бы не предложил и собаке. А когда мое "преступное"
бегство из монастыря и прочие так называемые "святотатства" были
окончательно установлены, меня приговорили к сожжению.
И вот, когда после целого года пыток и ужасов я уже утратил последнюю
надежду и приготовился к смерти, неожиданно пришла помощь. Вечером
последнего дня (наутро меня должны были сжечь живьем на костре) в темницу,
где я лежал без сил на соломе, явился мой главный мучитель. Он обнял меня
и сказал, чтобы я воспрянул духом, ибо церковь сжалилась над моей
молодостью и решила вернуть мне свободу. Сначала я дико расхохотался,
полагая, что это было только новой пыткой, и не поверил ни одному его
слову. Лишь когда с меня сняли мои лохмотья, одели в приличную одежду и
вывели в полночь за ворота тюрьмы, я уверовал, что бог совершил это чудо.
Измученный и пораженный, стоял я возле ворот, не зная, куда мне бежать,
когда ко мне приблизилась закутанная в черный плащ женщина и прошептала:
"Иди за мной!" То была ваша мать. Из хвастливой болтовни Хуана де Гарсиа
она узнала о моей судьбе и решила меня спасти. Трижды все планы ее терпели
неудачу, но, наконец, с помощью одного ловкого посредника золото сделало
то, в чем мне отказало правосудие я милосердие. За мою жизнь и свободу ей
пришлось заплатить огромную сумму.
Той же ночью мы обвенчались и бежали в Кадис. Однако мать Луисы не
смогла последовать за нами, потому что была больна и не вставала с
постели. Ради меня ваша любимая мать бросила все, что оставалось от ее
состояния после выкупа, заплаченного за мою жизнь, и покинула свою семью и
свою родину - так велика любовь женщины!
Все было подготовлено заранее. В Кадисе стоял на якоре английский
корабль из Бристоля, "Мэри", за проезд на котором было уже заплачено.
Однако неблагоприятный ветер задержал нас в порту. Он был так силен, что,
несмотря на все свое желание спасти нас, капитан не решался вывести "Мэри"
в открытое море. Мы провели в гавани два дня и еще одну ночь, опасаясь
всего на свете, и все же счастливые нашей любовью. И опасались мы не без
причины. Тот, кто бросил меня в темницу, поднял тревогу, уверяя всех, что
я сбежал с помощью дьявола, своего господина, и меня искали по всему
побережью. Кроме того, обнаружив исчезновение своей нареченной и будущей
жены, Хуан де Гарсиа сообразил, что мы скрылись вместе. Обостренное
ненавистью и ревностью чутье помогло ему проследить наш путь шаг за шагом,
и в конце концов си нас нашел.
Наутро третьего дня яростный ветер утих, якорь был поднят и "Мэри"
двинулась по фарватеру. Но когда корабль начал разворачиваться я матросы
приготовились поднять паруса, к борту его подошла лодка с двумя десятками
солдат. Еще две лодки спешили за первой. С лодки капитану приказали
бросить якорь, потому что по повелению Святого Судилища его корабль должен
быть задержан и обыскан. Случайно я оказался на палубе и уже собирался
спуститься вниз, чтобы спрятаться, когда один из сидевших в лодке вскочил
на ноги и закричал, что я и есть тот самый сбежавший еретик, которого они
ищут. В этом человеке я сразу узнал Хуана де Гарсиа.
Наверное, капитан выдал бы меня, испугавшись, что его корабль
задержат, а его самого со всей командой упрячут в тюрьму. Но я в отчаянии
сорвал с себя одежду и, обнажив страшным раны, покрывавшие все мое тело,
закричал матросам: "Англичане, неужели вы отдадите своего соотечественника
этим чужеземным дьяволам? Взгляните, что они со мной сделали!" И я показал
на едва затянувшиеся язвы, оставленные раскаленными щипцами. "Если вы меня
выдадите, вы обречете меня на еще более страшные пытки, и я буду сожжен
живьем! Сжальтесь хоть над моей женой, если вам не жалко меня! А если в
ваших сердцах нет жалости, дайте мне шпагу, чтобы я мог умереть и спастись
от пыток!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22