у висков заходящее и восходящее, на лбу -
полуденное. На ней была простая холщовая рубаха с кожаным
поясом. Женщина была босой, на колене у нее краснел ожог, на
лбу под повязкой блестел пот, одна щека испачкана сажей.
Карие глаза остановились на старшем из братьев. Мела
выступил вперед и склонил перед ней голову.
- Ты видишь, Асантао, - сказал он вместо приветствия. - Вот
чужие. Мы встретили их у наших границ на болоте. Великан с моей
стрелой в плече - тень. Смотри на второго, он отвечает.
Асантао перевела взгляд на Синяку. Он ощутил тепло,
которое, казалось, проникало в самые отдаленные глубины его
души, согревая и успокаивая. Ясновидящая, несомненно, обладала
силой, и эта сила была доброй. Такой небольшой силе позволено
быть доброй. Скрыть от нее себя будет довольно просто, подумал
Синяка, она ни о чем не догадается.
Асантао заговорила с Мелой, и Синяка невольно вздрогнул:
- Он что-то пытается утаить от меня, Мела, - негромко сказала
женщина. - Он одинок, несчастлив и скоро его не станет.
Синяка еще никогда не встречался с предсказаниями о своей
смерти. Он вообще не думал, что такое возможно. И тем более
удивительно было ему слышать это от простой знахарки из
полудикого болотного племени.
- Как я умру?- прямо спросил ее Синяка.
Карие глаза затуманились.
- Я не могу увидеть твою смерть, - медленно ответила
Асантао. - Я просто вижу мир без тебя.
Из всего сказанного Пузан уразумел только одно: господину
Синяке грозит жестокая и неминуемая гибель. Великан отчаянно
взревел, бросился на колени и стал колотить себя в широкую грудь
кулаком.
- Изверги! - вопил он, брызгая слюной. - Я же говорил вам,
господин Синяка, кто они такие! Болотная нечисть! Погань
торфяная! Не трогайте его! Если вам так хочется крови, пейте
мою!
- Пузан, - очень тихим голосом проговорил Синяка.
- Я говорил вам, господин Синяка, я предупреждал, - завывал
великан, стуча себя в грудь, как в гулкий барабан. - Их надо было
унич...
- Замолчи, ты, - сказал Синяка и отвернулся.
Асантао с легкой усмешкой смотрела на обоих. Мела и Аэйт
одинаково покраснели от обиды, но не двинулись с места.
- Простите его, - сказал им Синяка. - Ему больно, вот он и не
соображает, что говорит.
Оба воина взглянули на колдунью, и когда она кивнула,
одновременно повернулись и легко зашагали прочь.
Выпрямившись во весь рост, Асантао поискала кого-то глазами
среди женщин и, наконец, подозвала одну из них - крепкую
девушку лет двадцати с красными стрелами в белых волосах. У нее
были густые черные брови, и это придавало ее лицу злое
выражение.
- Присмотри за печкой, Фрат, - сказала ей Асантао.
Полуоткрыв рот, Фрат уставилась на чужеземцев. Черные
брови поползли вверх, под челку. Она вытаращила свои голубые
глаза и невольно коснулась рукой стрелы в тугом узле волос.
Синяка улыбнулся ей, глядя на нее сверху вниз. Девушка
вздрогнула и с недовольным видом отвернулась к печке.
Асантао сделала Синяке знак следовать за собой и, не
оборачиваясь, пошла прочь. Для своего роста она ходила довольно
быстро.
- Идем, - сказал Синяка великану, и Пузан, охая, заковылял за
колдуньей. Синяка шел сзади, время от времени подталкивая его
кулаком в спину.
Дом Асантао стоял особняком, у выхода из ложбины. Он был
поменьше остальных, и у входа висела связка амулетов - маленькие
железные ножницы от злых духов, клык волка, игрушечный топорик
- знак молнии, костяной гребешок и две ложки. Перед домом,
выложенное камешками, чернело небольшое кострище.
Наклонив голову, женщина вошла в дом и почти тотчас же
вышла, держа в руках плетеную корзинку с крышкой. Пузан сопел
и бросал на нее недоверчивые взгляды. Синяка сел на траву,
скрестив ноги, и с интересом уставился на колдунью.
Ее сосредоточенное лицо как будто стало старше. Она
нагнулась и пальцем начертила на золе знак огня, положила на
него кусок бересты с заклинаниями и полено, на котором ножом
были вырезаны неизвестные полуграмотному Синяке символы.
Затем Асантао протянула руку в сторону чародея, едва не
коснувшись его плеча, и ящерка, словно ей приказали,
перебралась по этой руке к Асантао.
Синяка тихо присвистнул. Оказывается, колдунья сразу
заприметила саламандру, но не стала ничего говорить при братьях
- чтобы не пугать их, должно быть. Интересно, что еще она
заметила? С ней нужно держаться очень осторожно, решил он.
Лежа на раскрытой ладони Асантао, саламандра от
нетерпения дергала хвостом. Женщина внимательно рассмотрела
ее, еле заметно усмехнулась и опустила ящерку на бересту.
Мгновенно вспыхнуло и затрещало пламя.
Пузан начал, ерзая, подбираться поближе к Синяке, который
не обращал на великана никакого внимания, покуда тот не ткнулся
ему в бок.
Синяка покосился на перетрусившее чудовище, но ничего не
сказал. Великан мелко дышал ртом, не сводя испуганных глаз с
колдуньи. Асантао подошла к нему с ножом в руке.
- Говорил я вам, - тоскливо проныл великан.
Он был уверен, что Асантао хочет вскрыть ему вены и что
Синяка его предал, отдав на растерзание кровожадным людям
болот. Удивление, едва ли не разочарование, проступившее на
уродливой физиономии, было почти смешным, когда колдунья
принялась осторожно распарывать рукав его куртки.
Придя в себя, великан злобно сказал:
- У, пакость... Лишь бы попортить одежду... Беда, какие вы
вредные, морасты...
Асантао, казалось, не слышала. Она вынула из корзинки
тонкие золотые щипчики и раздвинула ими края раны, чтобы
вытащить стрелу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17