Что с тобой?
Она устало провела рукой по глазам:
- Лазарус, я старею. О чем же мне еще думать?
- Ты-то? Да ты цветешь, как роза!
Она взглянула на него. Она знала, что он лжет: зеркало уже давно
показывало ей седину в волосах и неистребимые морщины. Каждой клеточкой
тела она ощущала наступление старости. И все-таки... Лазарус был старше
ее, хотя она знала, немного разбираясь в биологии благодаря участию в
исследованиях продолжительности жизни, что Лазарус давно исчерпал
отпущенный ему срок существования. Когда он родился, программа
реализовывалась только в третьем поколении и неустойчивые в генетическом
плане линии полностью еще не были отбракованы, разве что произошло
какое-то дикое, практически невозможное соединение генов.
Но он стоял перед ней во плоти и в здравии.
- Лазарус, - осведомилась она, - сколько ты собираешься прожить?
- Я? Что за странный вопрос! Я сразу же вспомнил парня, которому я
его как-то задал. Разумеется, насчет себя, а не его. Тебе не приходилось
слышать о докторе Хьюго Пинеро?
- Пинеро, Пинеро... Ах да! "Шарлатан Пинеро".
- Мэри, он не был шарлатаном. Он действительно им не был, кроме
шуток. Он совершенно точно мог предсказать дату и время смерти каждого
человека.
- Но... Ладно, продолжай. Что же он тебе предрек?
- Минуточку. Я хочу, чтобы ты поверила, что он не обманщик. Его
предсказания сбывались минута в минуту. Если бы он не умер, то страховые
компании отправились бы к черту. Это было еще до твоего рождения, но я
знаком со всей историей лично. Пинеро обследовал меня и результат,
казалось, озадачил его. Тогда он обследовал меня вторично. А потом просто
вернул мне деньги.
- Что же он сказал?
- Я не смог добиться от него ни единого слова. Он просто стоял и
переводил взгляд с меня на свою машину и обратно, а потом нахмурился и
выпроводил меня. Поэтому мне трудно ответить на твой вопрос.
- А что ты сам думаешь насчет своей кончины, Лазарус? Неужели ты в
самом деле надеешься жить вечно?
- Мэри, - отозвался Лазарус, - я не собираюсь умирать. Я просто не
думаю об этом, вот и все.
Наступило молчание. Наконец она произнесла:
- Лазарус, я не хочу умирать. Но какой смысл в наших долгих
мытарствах? Боюсь, мы не становимся мудрее с возрастом. Может быть, наша
пора приспела, а мы по инерции тянем лямку? Задерживаемся в яслях, когда
должны были бы уйти дальше? Вдруг наш удел - умереть, чтобы возродиться
вновь?
- Кабы знать, - посетовал Лазарус. - Да и вряд ли выпадет на нашу
долю случай узнать... Но будь я проклят, если вижу смысл в постоянных
раздумьях об этом. И тебе не советую ломать голову. Я предлагаю одно:
держаться за эту жизнь столько, сколько хватит сил, и стараться узнать как
можно больше. Может статься, накопленные знания и мудрость проявятся в
следующей жизни; пускай даже это будет и чужая жизнь. При любом исходе я
люблю жизнь и она вполне удовлетворяет меня. Мэри, милая, не терзай себя
понапрасну. Проклинай не проклинай превратности судьбы - иной нам все
равно не дано.

Мало-помалу на корабле установился столь же монотонный распорядок
жизни, как и во время первого перелета. Большинство членов Семей прибегло
к анабиозу, остальные присматривали за ними, ухаживали за оранжереями,
следили за порядком на корабле. Среди спящих на сей раз был и Слэйтон
Форд: анабиоз считался последним средством при лечении тяжелых
функциональных психозов.
Полет к звезде PK-3722 занял семнадцать месяцев и три дня по
бортовому времени.
Экипаж корабля пребывал в вынужденном бездействии. За несколько часов
до достижения конечной цели путешествия на экране в рубке вдруг возникли
очертания звезд и корабль быстро затормозил, перейдя на межпланетную
скорость. Никто не заметил признаков торможения. Какие бы таинственные
силы не управляли полетом, им были одинаково подвластны объекты любой
массы. "Новые Рубежи" скользнули на орбиту симпатичной зеленой планеты,
отстоящей от своего солнца примерно на сто миллионов миль. Вскоре Либби
доложил капитану Кингу, что они находятся на стационарной орбите.
Капитан Кинг осторожно дотронулся до приборов управления, которые не
отзывались на прикосновения с момента отлета. На сей раз корабль
вздрогнул. Невидимый пилот оставил их.
Либби решил, что эта аллегория здесь неуместна. Их полет, несомненно,
был запланирован, но вовсе не обязательно предполагать, что кто-то или
что-то сопровождало их сюда. Либби подозревал, что джокайрийские боги
представляют себе мироздание в виде совокупности предопределенных явлений.
То есть их отправка, с точки зрения богов, была фактом еще до знакомства с
людьми. Вот только словами, как и всегда, здесь оказывалось трудно
что-либо объяснить. Грубо говоря, по его теории "космической кривой", для
них была выделена одна из мировых линий, которая выводила из обычного
пространства, а затем снова вводила в него. Когда корабль добрался до
конца "кривой", он просто вернулся в нормальное пространство и приборы и
установки снова начали действовать.
Либби попытался объяснить свою точку зрения Лазарусу и капитану, но
те мало что поняли. С доказательствами у него было негусто, к тому же он
не располагал достаточным временем, чтобы придать своим взглядам стройную
математическую форму. Поэтому его теория не могла удовлетворить ни их, ни
его самого.
Ни капитану, ни Лазарусу не удалось улучить минутку и как следует
обдумать происшедшее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78