Любимая, как у тебя с плаванием на дальние
дистанции? Если мы увидим горы, то не рискнуть ли нам?
- Алек, если ты настаиваешь, мы можем попытать счастья.
- Это не совсем то, о чем я спрашиваю.
- Верно. В теплой воде, полагаю, я смогу плыть столько, сколько
понадобится. Однажды я переплыла Большой Бельт [пролив между островами Фюн
и Зеландия (Дания)]; а вода там похолоднее. Но, Алек, в Бельте нет акул. А
здесь они есть. Сама видела.
Я тяжело вздохнул:
- Рад что ты заговорила об акулах сама: мне не хотелось начинать
разговор первым. Родная, нам придется остаться тут и не дышать, чтоб не
привлекать к себе внимания. Утренний завтрак я готов пропустить, особенно
если это завтрак для акул.
- От голода быстро не умирают.
- Мы не умрем от голода. А если бы ты могла выбирать, на чем бы ты
остановилась? Смерть от солнечных ожогов? Голодная смерть? В акульей
пасти? От жажды? Во всех романах о потерпевших кораблекрушение или о
Робинзонах Крузо мне всегда попадались герои, которым хоть было чем
заняться - у меня же нет даже зубочистки. Поправка: у меня есть ты, а это
меняет все. Маргрета, как ты думаешь, что с нами будет?
- Думаю, нас подберут.
Я думал точно так же, но по ряду соображений не хотел говорить
Маргрете об этом.
- Рад слышать, что ты так считаешь. А почему ты в этом уверена?
- Алек, ты бывал в Масатлане?
- Нет.
- Это крупный порт как промыслового, так и спортивного рыболовства. С
рассветом сотни судов выходят в океан. Самые большие и быстроходные
уплывают на сотни километров от берега. Если дождемся, они нас найдут.
- Могут найти, ты хочешь сказать? Океан, знаешь ли, довольно большая
штука. Но ты права. Отправиться вплавь по нему - самоубийство. Лучше уж
остаться тут и держаться покрепче.
- Алек, они будут искать нас.
- Будут? Почему?
- Если "Конунг Кнут" не затонул, то капитан знает, где и когда мы
упали за борт. И, придя в порт - а это должно произойти вот-вот, - он
потребует, чтобы начались поиски уже днем. А если корабль затонул, начнут
обыскивать весь район в поисках спасшихся.
- Звучит логично. (Правда, у меня была другая идея и совсем не такая
логичная.)
- Наша задача - остаться в живых до того, как нас найдут, по
возможности избежав акул, жажды и солнечных ожогов. А значит, мы должны
двигаться как можно меньше. Лежать неподвижно, и только лежать. Время от
времени, когда взойдет солнце, нужно поворачиваться с боку на бок, чтобы
кожа нагревалась равномерно.
- И молиться о ниспослании облачной погоды. Да, ты говоришь верно. И
может быть, нам лучше даже не разговаривать. Меньше шансов, что начнем
страдать от жажды. А?
Она молчала долго, и я уже подумал, что она последовала моему совету.
Однако наконец она произнесла:
- Любимый, может быть, мы не выживем.
- Я знаю.
- А если нам предстоит умереть, то я предпочту умереть, слыша твой
голос. И не хочу, чтоб у меня отняли право говорить, как я люблю тебя,
говорить, когда хочется, а не молчать ради тщетной надежды прожить
несколько лишних минут.
- Да, моя возлюбленная, да!

Несмотря на наше решение, мы говорили очень мало. Мне было достаточно
касаться ее руки, ей, как оказалось, тоже.
Спустя долгое время - часа три, по моим расчетам - я почувствовал,
что Маргрета вздрогнула.
- Что случилось?
- Алек! Посмотри туда!
Она показала пальцем. Я взглянул.
Я чуть не разинул рот, но сдержался: высоко над нами летело нечто в
форме креста, чем-то похожее на планирующую птицу, только гораздо крупнее
и явно искусственного происхождения. Летательная машина...
Я-то знал, что летательных машин быть не может. В техническом училище
я проходил знаменитое математическое доказательство профессора Саймона
Ньюкома, что попытки профессора Лэнгли и других построить аэроплан,
который сможет нести человека, обречены на неудачу и беспочвенны. Ведь
согласно теории масштабов, машина столь крупная, чтобы поднять человека,
должна еще нести и мотор, достаточно мощный, чтобы оторвать ее от Земли, а
уж о пассажире и говорить нечего.
Это было последнее слово науки, разоблачившее явную глупость и
полностью прекратившее попытки тратить общественные средства на подобные
эфемерные идеи. Деньги, ассигнованные на научные и опытные разработки,
пошли на воздухоплавание, то есть куда следовало, что дало великолепный
результат.
Однако за последние несколько дней я приобрел иную точку зрения на
"невозможное". И когда невероятная летающая машина появилась в небе, я
как-то не слишком удивился.
По-моему, Маргрета смогла перевести дух, только когда машина
пролетела над нами и устремилась к горизонту. Я тоже не отрывал от нее
глаз, но все же заставил себя дышать более спокойно. Она была прекрасна -
серебристая, стремительная и изящная. Я не мог определить ее величину, но,
если черные точки на ней - окна, она должна быть огромной.
Я не понимал, как она движется.
- Алек, это воздушный корабль?
- Нет. Во всяком случае, это не то, что я имел в виду, говоря о
воздушных кораблях. Я назвал бы это летательной машиной. Могу сказать
только одно: таких я никогда не видел. Но знаешь, я должен сообщить тебе
одну вещь, очень, очень важную.
- Да?
- Мы не умрем... И теперь я знаю, почему был потоплен корабль.
- Почему, Алек?
- Чтобы помешать мне сверить отпечатки пальцев.

9
Ибо алкал Я, и вы дали Мне есть;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138