Нет, заснуть положительно невозможно. Воин оделся и, стараясь
поскорее выбраться из душной тьмы спальной комнаты, стал спускаться
вниз по лестнице. Все та же назойливая воинская клятва нашептывала
ему, что он должен еще и обуться, а также не забыть свое верное ору-
жие. Но то, что парень открыл неожиданно для самого себя пустоту своей
души, занимало его больше всего. Потому-то воинской клятвой можно было
пренебречь хотя бы сейчас. Свежий воздух улицы сразу влил в ум яс-
ность. Из-под крыш домов, стоявших по другую сторону площади, доноси-
лось гурготание голубей, обсуждавших свои птичьи дела. Да, у всех
проблемы. И тут ночную тишину разорвало кукареканье какого-то непуте-
вого петуха, явно спутавшего время суток.

Итак, Тирле сказал, что такого не может быть. Почему? Не может
быть, потому что быть попросту не может? Но это чепуха. Но вот прошлой
ночью сам Керис проснувшись, почувствовал сквозь биение своего сердца,
что из него вытекает то немногое волшебство, которое еще осталось в
его душе. И тогда его пронзил холодный ужас. Это было что-то такое,
что не должно и не могло случиться, как сказал Тирле... А уж теперь
его душа была полностью лишена волшебства.

Керис прислонился к покрытому затейливой резьбой дверному на-
личнику, ощущая в душе эту странную пустоту. Странно, но это было даже
не огорчение, а так, какое-то неопределенное чувство - именно пустота.
Тут взгляд молодого человека упал на высокие узкие окна дедова дома, и
он подумал, вернулся ли старик или нет. Света в окнах не было, но это
еще не означало, что он спит - архимаг часто сидел в своем кресле и
читал, не зажигая света. На то он и был архимагом, чтобы быть способ-
ным на такие дела. Возможно, он знал и умел нечто такое, о чем старый
Тирле и понятия не имел.

Но что теперь говорить об этом. Что прошло, того уже не вер-
нешь. Это как человеческая невинность, которая не возвращается, как ты
не старайся. С запада доносился какой-то неясный шум. Впрочем, это бы-
ло нетрудно объяснить - кварталы западной части города Ангельской Руки
были очень густо населены, а возле замка-цитадели Святого Благодетеля
находились различные увеселительные заведения, причем жизнь в некото-
рых из них не прекращала бить ключом даже глубокой ночью. Затем отку-
да-то донесся стук колес кареты по брусчатке улицы, кто-то закричал.
Наверное, пьяный... Вот она, беспокойная городская жизнь.

Даже не думая о том, что он делает, Керис медленно стал спус-
каться вниз по ступенькам. Его рука нащупала в кармане кошелек. Куда
это он собрался? И тут Керис понял - ноги сами несут его в таверну
"Стоящий конь", в которой он сегодня наверняка напьется до потери соз-
нания.

Напиться? Парень остановился, ошеломленный и чувствующий отв-
ращение к себе самому. Вообще-то воинская клятва не ограничивала пьян-
ство, но когда товарищи Кериса отправлялись в таверны, и ему приходи-
лось составлять им компанию, то он хоть и пил, но всегда при этом ос-
тавался трезвым, вливая в себя ровно столько огненной воды, сколько
позволяло ему держаться на ногах и контролировать свой рассудок. Ведь
клятва воина требовала, чтобы он всегда готов был вступить в бой, а
Керис сомневался в том, что пьяный сможет достойно сражаться.

Но теперь все это казалось уже не столь важным. Он чувствовал,
что ему нужно не вино, а то забытье, которое вино приносит. Чтобы
как-то забить, вытеснить из души пустоту, хотя знал, что все равно ни-
чего хорошего из этого не получится. Но, помедлив немного и вздохнув,
Керис продолжал спускаться по ступенькам вниз, хотя он не был даже
обут и вооружен.

Едва только его ноги ступили на шершавый булыжник мостовой,
как до него донесся отчаянный крик Тирле:

- Нет!

Пять лет непрерывных тренировок вселили в него уже ставшее
инстинктом умение при опасных криках бросаться и искать убежища, чтобы
оттуда можно было оказать сопротивление возможному врагу. Но теперь он
стоял, словно застывший или парализованный, видимый в мутном лунном
свете. А в это время округлая тень жирного волшебника выползала из
ближнего переулка, который за свои характерные приметы прозвался Зло-
вонным. Он видел охваченное каким-то безумием лицо Тирле, который
вдруг неловко кинулся бежать через площадь, маша руками, как птица с
подбитыми крыльями, чтобы сохранить равновесие.

Вдруг из темноты на той стороне площади сухо ударил пистолет-
ный выстрел.

Пуля нашла свою цель - Тирле, остановившись, вдруг содрогнул-
ся, словно переломившись пополам, а затем, разметав руки, свалился на
мостовую. Из темноты на той стороне площади выскочила темная фигура и
понеслась мимо лежащего неподвижно Тирле к началу Зловонного переулка.
И все это Керис неподвижно наблюдал, чувствуя, что его охватывает без-
различие. Знал он также, что Тирле умер, но еще больше было ему жаль
утерянного волшебного дара. Сейчас ничто окружающее его как бы совер-
шенно не касалось. Впрочем, в глубине души где-то гнездился ужас, шок,
но только оттого, что произошло с ним самим.

Вдруг в приступе внезапного гнева парень сорвался с места и
бросился бежать, вознамерившись поймать темную фигуру. Он успел сде-
лать два шага, как вспомнил, наколов ногу о что-то острое, что на нем
нет ни обуви, ни оружия. Проклиная свою сегодняшнюю тупость, Керис
бросился в тень, которую отбрасывал на площадь дом послушников. И тут
снова раздался пистолетный выстрел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39