..
Из-за взрыва хохота Дженни не могла бы сказать точно, но, кажется,
тот, что стоял на лестнице, беззвучно ретировался. Зиерн продолжала:
- Я думаю, если уж твоей Драконьей Погибели было необходимо
прихватить с собой женщину, то он мог бы выбрать кого-нибудь покрасивее, а
не эту гномоподобную коротышку. Ей, по-моему, и вуаль-то не нужна, она и
волосами может завеситься.
- Возможно, потому она ее и не носит.
- Если вы решили заняться благотворительностью, принц...
- Она не... - начал негодующий голос Гарета.
- О Гарет, не принимай все так близко к сердцу! - послышался
дразнящий смех Зиерн. - Это так утомляет, дорогой, и, кроме того,
прибавляет морщин. А ну-ка улыбнись! Мы же просто шутим... Но если мужчина
не обладает чувством юмора, он может легко впасть в более серьезный грех -
к примеру, начнет есть салат рыбной вилкой. Уж не думаешь ли ты...
Дрожащими руками Дженни натянула вуаль, но прикосновение жесткого
газа к лицу вызвало почему-то новую вспышку гнева и ребяческой обиды.
Человеческие отношения всегда интересовали Дженни - даже эти, насквозь
проникнутые искусственностью и злобой. Многие странности в характере
Гарета становились теперь вполне объяснимы. Но насмешки хозяйки и гостей
настолько задели Дженни за живое, что толкнули на неожиданное озорство -
беззвучно выскользнуть из каморки под лестницей и незамеченной
присоединиться к злословящим придворным.
Лампы в холле сияли. Посреди толпы восторженных почитателей царила
Зиерн, как бы опыленная сверканием бриллиантов и кружев.
- Вот что я вам скажу, - говорила она. - Сколько бы золота ни
пообещал Гарет в награду благородному драконоборцу, мы можем предложить
ему нечто большее. Мы познакомим его с благами цивилизации. По-моему, это
звучит неплохо. Он нам убьет дракона, а мы научим его пользоваться вилкой.
Ответом был одобрительный смех. Дженни заметила, что вместе со всеми
засмеялась и Трэй, правда, без особого воодушевления. Стоящий неподалеку
от нее мужчина был, видимо, ее брат Бонд - такой же изящный и хрупкий;
один из локонов его белокурых волос, продуманно выпущенный на кружевной
воротник, был голубого цвета. По сравнению с игрушечной грациозностью
Бонда Гарет выглядел еще более неуклюжим и подавленным. Лицо его выражало
крайнюю растерянность и печаль.
Возможно, дело заключалось еще и в том, что Гарет был на сей раз без
очков, несомненно, считающихся здесь чудовищным неприличием. Во всяком
случае, он смотрел на причудливую резьбу стропил, на мерцание шелковых
ламп и на лица друзей с таким недоумением, словно внезапно перестал их
узнавать.
А Бонд продолжал изощряться:
- Ужель твоя Драконья Погибель столь же велика, как Шелкодрал
Блистательный, поразивший Пурпурно-Алого-В-Полоску Дракона Золотистых
Лесов в царствие Круголива Благосостоятельного?.. Или это было при
Кусолокте Безуспешном? Просветите меня, принц!
Но до того, как бедняга Гарет смог что-либо ответить, Зиерн
воскликнула вдруг: "Моя дорогая!" - и поспешила к Дженни, простирая
маленькие белые руки из кремовой пены кружев. Улыбка ее была нежной и
приветливой, как будто она встречала лучшую подругу, с которой давно уже
не виделась.
- Моя дражайшая леди Дженни, извините, что я не сразу вас заметила!
Вы выглядите блестяще! Неужели наша милая Трэй одолжила вам черное с
серебром? Как это великодушно с ее стороны...
В обеденном зале прозвучал колокол, и музыканты на галерее начали
играть. Зиерн взяла Дженни за руку, и гости прошли в зал - - первыми, по
южному обычаю, женщины, затем мужчины. Дженни огляделась, ища глазами
Джона, но его нигде не было. Сердце испуганно екнуло при мысли, что
придется остаться среди них одной.
А легкий танцующий голос продолжал:
- Ах да, вы ведь тоже колдунья, не так ли?.. Знаете, я не получила
должного образования, но у меня врожденный дар волшебства. Вы обязательно
должны мне рассказать, как вы зарабатываете на жизнь с помощью магии. У
меня самой никогда не возникало такой необходимости...
Насмешливые взгляды придворных щекотали спину Дженни, как острия
ножей.
И все же мелкие уколы Зиерн, несмотря на всю их обдуманность, цели не
достигали. Дженни скорее готова была злиться на нее за бесцеремонное
искушение Гарета, чем за насмешки в свой адрес. Высокомерие она предвидела
- грех этот был свойствен магам. Дженни и сама становилась его жертвой не
меньше других. Кроме того, она ясно ощущала огромную колдовскую власть
Зиерн. Но эти мелочные придирки были скорее достойны девчонки, пытающейся
скрыть свою неуверенность.
"Странно, - подумала Дженни. - С чего бы это Зиерн быть неуверенной?"
Опустившись на свое место, она медленно оглядела стол, похожий на
зимний лес - снежный лен скатертей и хрустальные сосульки канделябров.
Каждая серебряная тарелка была выложена золотым узором и окружена с
флангов дюжиной вилочек и ложечек - сложным арсеналом этикета. Все эти
молодые придворные в их раздушенном бархате и тугих кружевах явно были
рабами хозяйки, каждый стремился вступить в диалог с ней, а не с соседом.
Вообще все в этом изящнейшем охотничьем домике было посвящено Зиерн: от
вензеля, вырезанного по углам на потолке, до искусного бронзового литья
статуи рогатой богини любви Хартемгарбес в нише у двери. У идола было лицо
Зиерн. Даже плывущая с галереи нежнейшая музыка гобоев и еще каких-то
сложных инструментов, напоминающих шарманку, казалось, провозглашала, что
Зиерн не выносит ничего, кроме совершенства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102