пока Дженни проходила через
помещения для медитации, транса, а может быть, и для отдыха, она все время
ощущала ее живое присутствие - именно живую магию, а не отзвук
отработавших заклинаний. Ощущение это временами становилось настолько
реальным, что Дженни несколько раз оглядывалась и спрашивала в темноту:
"Кто здесь?" Как при встрече с шептунами на севере, чувства ее спорили со
здравым смыслом, и Дженни снова и снова с бьющимся сердцем распространяла
свое сознание по темной пещере, но улавливала лишь пустоту да капли воды,
мерно обрывающиеся с каменных клыков в вышине.
Да, это была живая магия, шепчущаяся сама с собой во мраке. И, как
прикосновение к телу чего-то мерзкого, Дженни вдруг ощутила присутствие
зла.
В маленьком помещении она нашла то, что искала: ряды стеклянных
фиалов и закупоренных кувшинов из бело-зеленого мрамора, запасенных
гномами в огромном количестве. Дженни разбирала в темноте надписи на
сосудах, нужные отправляла в сумку. Делала она это торопливо - ей было
здесь не по себе, но самое главное: убывало время, а вместе с ним и жизнь
Джона.
"Он не может умереть, - в отчаянии говорила Дженни себе. - Только не
теперь..."
Но кому как не ей, целительнице, было знать, сколько раз она
приходила к постели больного слишком поздно! Кроме того, одними
лекарствами сейчас не обойтись. Оглянувшись напоследок, Дженни покинула
тесное помещение. Где-то здесь, по ее предположению, должна была
располагаться библиотека: книги и свитки заклинаний - - истинное Сердце
Бездны.
Подошва скользнула по влажному гладкому полу, и даже этот еле слышный
звук заставил Дженни вздрогнуть. Полы здесь, как и во всей Бездне,
располагались не на одном уровне, но представляли как бы ряд террас; даже
в самом крохотном закутке были по меньшей мере две такие террасы.
Тревожное чувство, что за ней наблюдают, нарастало, и Дженни уже боялась
пройти в следующий проем, словно некое зло поджидало ее там, в темноте за
порогом. Она ощущала колдовскую власть, куда более сильную, чем власть
Зиерн, более сильную даже, чем власть дракона. Однако, войдя, не находила
за дверью ничего: ни затаившегося зла, ни магических книг, с помощью
которых гномы должны были передавать свое искусство новым поколениям
магов, - одни лишь травы, скелеты для изучения анатомии, каталоги болезней
и лекарств. Несмотря на все свои страхи, Дженни была изумлена: Мэб
говорила, что у гномов нет отдельных школ, но без книг вообще невозможно
никакое учение! Значит, библиотека - дальше. И Дженни вновь и вновь
заставляла себя продолжить путь.
От изнеможения она чувствовала себя совсем больной. Прошлая бессонная
ночь, и еще одна такая же ночь перед этим... Разумнее всего было бы
прервать поиски. Но жалкое чувство собственной беспомощности гнало Дженни
вперед и вниз, к запретному Сердцу Бездны.
Она переступила порог, и гулкая темнота возвратила эхом ее тихое
дыхание.
Сначала Дженни почувствовала холод, а затем сердце ее на миг
остановилось.
Она стояла в том самом месте, что привиделось ей когда-то в чаше
воды, напророчившей гибель Джону.
Это потрясло ее - слишком уж неожиданно она здесь оказалась. Архивы
или учебный зал - что еще могло быть в центре белого пятна на лукавой
карте Дромара! Но сквозь узловатый лес колонн и сталактитов Дженни вновь
различала одну лишь пустую тьму, слабо пахнущую воском сотен свечей,
скрюченных, как мертвые пальцы, в каменных нишах. Здесь не было ни единой
живой души, и, снова ощутив с тревогой присутствие некоего зла, Дженни
осторожно подобралась к бесформенному каменному алтарю в центре пещеры.
Положила руки на черно-голубоватый, скользкий на ощупь камень. В ее
давнем видении пещера эта была наполнена бормочущим шепотом, но сейчас
здесь стояла тишина. На секунду Дженни показалось, что какой-то темный
водоворот шевельнулся в ее мозгу, смутные шепотки обрывочных видений
возникли и сгинули, как лениво прокатившаяся волна.
Это мимолетное ощущение, казалось, лишило Дженни последних остатков
сил и воли. А в следующий миг ей стало страшно. Нельзя было больше
оставаться в пещере. Здесь обитало зло, и Дженни чувствовала спиной его
дыхание. Повесив раздувшуюся отяжелевшую сумку на плечо, она двинулась,
как вор, по ступенчатому скользкому полу, ища обратную дорогу во тьме.

Дженни возвращалась, следуя своим отметкам на стенах - рунам, видимым
ей одной. Моркелеб молчал. Поднимаясь по темным каменным складкам и
точеным лестницам, Дженни гадала, жив ли еще дракон, искренне желала ему
смерти, и все же таилась в глубине души печаль, уже испытанная однажды над
трупом дракона в одной из расселин Вира, хотя было в этой печали нечто
такое, что заставляло Дженни с новой силой надеяться, что Моркелеб мертв.
Луна ушла, и Большой Туннель был темен, как сама Бездна, однако в
темноте гуляли слабые сквозняки, а воздух стал заметно суше и холоднее.
Ночным зрением Дженни уже различала темный угловатый контур крестца,
перегораживающего проем; дракон завалился набок, и шипы, защищающие
позвоночник, были теперь направлены в ее сторону. Чешуя туго облегала
чудовищный костяк; казалось, плоть дракона тает на глазах.
Дженни прислушалась, но Моркелеб по-прежнему молчал. Одна лишь музыка
все еще наполняла Рыночный Зал, щемяще тихая, с плавящейся дрожью гаснущих
звуков.
"Умирает", - подумала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102