Под ними, как драгоценные камни на тёмном бархате ночи, светились городские огни. Они подкрашивали оранжевым низко нависшие облака.
Фурлоу чувствовал, что странное давление усилилось. Он посмотрел вверх, потом по сторонам – ничего. Он перевёл взгляд на белевшее в сумраке лицо Рут.
– Когда мы раньше приходили сюда, ты обычно спрашивал: “Можно поцеловать тебя?”, – сказала она. – А я обычно отвечала: “Я ждала, что ты об этом спросишь.”
Рут повернулась и прижалась к нему, подняв лицо вверх. Его страхи, неопределённое давление, все было забыто, когда он нагнулся и поцеловал се. На мгновенье ему показалось, что время повернуло вспять: ни Денвера, ни Нева – ничего этого никогда не было. Но тепло её губ и то, как она требовательно прижалась к нему, удивило его. Он отстранился.
– Рут, я…
Она прижала палец к его губам.
– Не говори этого. – Потом спросила: – Энди, ты когда-нибудь хотел пойти со мной в отель?
– Черт возьми! Сколько раз…
– Но ты никогда не подъезжал ко мне как следует.
Он почувствовал, что она смеётся над ним и сердито ответил:
– Я любил тебя!
– Я знаю, – прошептала она.
– Я не хотел просто поваляться с тобой на сеновале. Я хотел… черт, я хотел жениться на тебе, завести детей и… все такое.
– Какой же дурой я была!
– Дорогая, что ты собираешься делать дальше? Ты собираешься… – Он заколебался.
– Развестись? – спросила она. – Конечно, после.
– После… суда?
– Да.
– Беда маленького городка, – произнёс он, – в том, что все знают о твоих делах, даже те, кому этого знать не следует.
– Довольно запутанная ситуация, – заметила она.
Они молча стояли, обнявшись, и Фурлоу подумал о непонятном давлении, мысленно проконтролировал своя ощущения, подобно тому, как языком пробуют больной зуб. Да, оно все ещё ощущается. Сильное беспокойство овладело им.
– Я все думаю о моей матери, – сказала Рут.
– Что?
– Она тоже любила отца.
В животе у него резко похолодело. Он хотел заговорить, но не издал ни звука, в то время, как глаза его заметили движение в оранжевом отсвете облаков прямо перед ним. Объект выплыл из облаков и остановился в воздухе в сотне ярдов от них, чуть выше уровня площадки резервуара. Фурлоу разобрал очертания объекта на фоне подсвеченных облаков – четыре мерцающих цилиндрических ноги под зелёным фосфоресцирующим куполом. Радужный световой круг выходил из основания каждой ноги.
– Энди! Ты делаешь мне больно!
Он понял, что в шоке стиснул её тело руками. Медленно, он ослабил своё объятие.
– Повернись, – прошептал он. – Скажи мне, что ты видишь там, на фоне облаков.
Она взглянула на него, нахмурив брови, и повернулась, всматриваясь в небо над городом.
– Где?
– Немного выше нас, прямо на фоне облаков.
– Ничего не вижу.
Объект поднесло ветром поближе. Фурлоу мог уже различить фигуры внутри зелёного купола. Они двигались в тусклом зеленоватом свете. Радужный отсвет под цилиндрическими ногами предмета стал ослабевать.
– Что ты там увидел? – спросила Рут. Он почувствовал, как она задрожала.
– Вон там, – сказал он, указывая на облака. – Смотри, вон там.
Она напряжённо всматривалась по направлению его руки.
– Ничего, кроме облаков.
Он снял свои очки:
– Вот. Посмотри через них.
Даже без очков Фурлоу мог различать контуры предмета. Они приближались к вершине горы – ближе-ближе.
Рут надела очки, посмотрела в указанном направлении.
– Я… какое-то тёмное пятно, – сказала она. – Похоже на… дым или облако… или… насекомых. Это стая насекомых?
Во рту у Фурлоу пересохло. Он забрал очки, посмотрел на медленно приближающийся объект. Внутри него были отчётливо различимы силуэты. Он насчитал пять фигур, огромные сверкающие глаза каждого из них смотрели на него.
– Энди! Ну а что же ты видишь?
– Ты решишь, что я псих.
– Ну, что это?
Он глубоко вздохнул и описал объект.
– Там пять человек?
– Может быть, они и люди, но очень маленького роста. Похоже, не больше трех футов.
– Энди, ты пугаешь меня. Зачем ты меня пугаешь?
– Я сам напуган.
Она плотнее прильнула к нему.
– Ты уверен, что видишь этих… этот… Я ничего не могу разглядеть.
– Я вижу их также отчётливо, как вижу тебя. Если это иллюзия, то это удивительно реальная иллюзия.
Радужное сияние под трубчатыми ногами приобрело тусклый голубей оттенок. Объект опускался ниже, ниже и наконец замер не более, чем в пятнадцати ярдах на одном уровне с ними.
– Может быть, это новый вид вертолёта, – сказала Рут. – Или… Энди, я все ещё не могу его разглядеть.
– Опиши, что ты видишь… – Он показал рукой: – Вот здесь.
– Небольшое туманное облачко. Похоже, сейчас опять пойдёт дождь.
– Они работают с какой-то квадратной машиной. У неё спереди есть что-то похожее на небольшую антенну. Эта антенна светится. Они направляют её на нас.
– Энди, мне страшно.
Её трясло.
– Я думаю, нам лучше убираться отсюда, – произнёс Фурлоу. Он приказал себе идти, но обнаружил, что не может двинуться с места.
– Я… не могу двигаться, – прошептала Рут.
Он слышал, как стучат её зубы, но и его тело застыло, словно отвердевший цемент.
– Энди, я не могу двигаться! – В её голосе слышались истерические нотки. – Оно ещё здесь?
– Они направили на нас какие-то приборы, – выговорил он, с трудом шевеля губами. Ему показалось, что его голос донёсся откуда-то издалека, что говорит кто-то другой. – Они делают что-то с нами. Ты уверена, что ничего не видишь?
– Ничего, только маленькое облачко, ничего больше.
Фурлоу вдруг понял, что она просто упрямится. Каждый смог бы разглядеть предмет перед своим носом! Растущий гнев захлестнул его. Почему она не признается, что видит их?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58