Опять соединенные кулаки врезались в стол, и суккуб завыл от разочарования (и боли тоже, хотелось бы надеяться). Киндред выпрямился, а маленький человечек отпустил пояс его джинсов и попытался поддержать его. Домовой тяжело дышал, оттащить Тома от опасного места стоило ему невероятных усилий.— Бегибегибеги! Недавайемузабратьэто!Все слова слились воедино, звук казался одновременно и высоким и полузадушенным, но молодой человек понял его превосходно. Может быть, оттого, что уже это слышал, может быть, стал привыкать к его говору; это не имело значения, потому что теперь он знал, что ему нужно сделать. Феи — бесчисленное множество, сотни — пикировали на суккуба, а он неуклюже, как обезьяна, двигался к Тому, задевая костяшками рук; о дерево, яростно отбросив в сторону вазу с фруктами, открытую книгу и что-то еще, что оставалось на столе; воздух наполнился вихрем серебряных пылинок. Чудище не удавалось остановить, а цель его была очевидна.Внезапно Том почувствовал, что сейчас просто потеряет сознание. Господи, ведь он считается больным, а ему приходится сражаться с монстром из другого мира, который по праву, по всем разумным законам физики и здравого смысла просто не может существовать! Силы угасали, а его поражение буквально смотрело ему в глаза, неотрывно приближалось.В конце концов, и феи, и маленький человечек, который ни разу за все время, как ему казалось, даже в течение двух минут не оставался одинакового роста — сейчас он был всего дюймов шести высотой, — не могли справиться с огромной неуклюжей бестией, и только Том мог помочь себе.Когда суккуб добрался до края стола, подняв лапы на высоту плеч, как будто собираясь выцарапать своей жертве глаза, а огромные мускулы на ногах и плечах заблестели от пота под светом верхней лампы, Киндред, повернувшись, дотянулся докрана над раковиной. В трубах булькнуло, а затем струя коричневой воды вырвалась из него, забрызгивая и раковину, и самого Тома. Почти спокойно он перевернул кубок над стоком, смывая то, что осталось от беловатой жидкости. Все, что поплыло в сильной струе воды по дну раковины, он тоже пальцами отправил в сток.В это мгновение феи взмыли в воздух, как гомонящие птицы, чудище так и замерло в начале прыжка, а крошечный человечек свисал с книжной полки, тараща глаза на Тома.Все было кончено. Повернувшись к суккубу, Том понял, что нечто — воля? цель? — покинуло злобную тварь. Монстр злобно таращился, пыхтел, но больше не двигался вперед. Как будто воодушевленные действиями Киндреда, феи возобновили свои атаки, подлетая опасно близко, щекоча нос-обрубок монстра, бросая порошок, как конфетти, дергая его за уши, все время переговариваясь мелодичными голосами, а человечек выкрикивал нечто явно одобрительное.Издав последний рычащий вой, суккуб рванулся обратно через стол и прыгнул к передней двери, в своей ярости неправильно оценив расстояние и врезавшись в дерево. Он взвыл снова, уже от боли, и неуклюже повис на дверной ручке. Дверь распахнулась, и чудовище исчезло в ночи. Тьма быстро поглотила его неуклюжую фигуру, но Том еще несколько долгих минут слышал, как суккуб пробирается между деревьями и как трещит подлесок. Мелодичные голоса фей достигли высшей точки, а затем все они тоже вылетели через открытую дверь в глубокую сине-фиолетовую ночь, причем две покрупнее несли раненую. Подобно серебряному с золотом хвосту, сопровождавшему ярчайшую комету, они завихрились вокруг деревьев и скоро исчезли из виду.Том ощутил облегчение и разочарование одновременно. Дом неожиданно опустел. Совсем опустел, как будто его душа улетела вместе с феями. Кроме того, теперь, когда страх исчез, Киндреду хотелось узнать о них побольше, разгадать их секреты, раскрыть тайну их происхождения. Но он остался один.Нет, не совсем. Маленький человечек уселся на краешек стола. 18Разговор с эльфом В ту ночь они проговорили очень долго, и Том был абсолютно заворожен услышанным, хотя временами начинал сомневаться в здравости собственного рассудка. Вот он сидит здесь, беседуя с крошечным человечком, усевшимся по-турецки на столе. Между ними — закрытая старая книга, а человечек, который стоя был ростом не выше фута, объявляет, что он эльф, домовой — хранитель этого коттеджа, страж и опекун Тома...Когда волнение улеглось — нет, не так, когда исчезла опасность, Киндред почувствовал, что устал как собака; но разговор, который они сейчас вели, принес новое возбуждение. Как будто бы ниоткуда, эльф — эльф? Разве такое бывает? — извлек кувшин с тем же самым напитком, что ожидал его здесь утром пару дней назад. Как и раньше, хотя и не столь резко, он внезапно ощутил свежесть; сознание прояснилось, усталость в основном исчезла. Это было превосходное, причем совершенно естественное ощущение, как будто из тела вывели токсины. Никакое лекарство не могло воздействовать таким образом, потому что сутью чудесного напитка была чистота, а ощущение благополучия — только побочным продуктом. Молодой человек осушил полный стакан в три больших глотка, но эльф не позволил ему выпить больше.— Слишкоммногоиты... не... захочешьспать... неделю. — Предложение началось совершенно неразборчиво и стало приобретать смысл только с середины: «Слишком много — и ты не захочешь спать неделю». В его голосе не было ударений, а только музыкальный распев, но с этого мгновения большая часть слов, что говорил маленький человечек, стала понятной.Том спросил, есть ли в соке что-то особенное, какие-нибудь волшебные ингредиенты, и показалось странным, что слово «волшебные» не звучало нелепо и не подразумевало никакого мошенничества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120