Цвет, запах, сама суть окружавших его растений казалась более живой, чем он помнил или мог вообразить себе. Цветы словно вибрировали от наполнявшей их внутренней энергии, а другие растения наливались какими-то неизвестными и невиданными соками, их благоухание распространялось так сильно и отчетливо, что у него закружилась голова. Каждая травинка была наполнена своей жизнью, существуя сама по себе, но в то же время оставалась частью целого. Деревья, хоть и стояли почти неподвижно, излучали настолько осязаемые волны энергии, что напоминали ветер, слегка холодивший его кожу, и Том знал, что его организм поглощает эту энергию, обретая живительную силу.Даже животные, казалось, утратили робость, потому что кролик, лисица, лесные мыши — все резвились и бегали вокруг него, не соблюдая никаких мер предосторожности. Даже барсук пробудился от своей дневной дремоты, чтобы посмотреть, как Дженнет проходит мимо его норы.А олени!.. Господи, он даже не догадывался, что в лесах так много оленей! Целые семьи встречались им на пути, самец — впереди, за ним самка и оленята. Том был потрясен всем этим — желто-коричневой совой на ветке дерева, добродушно наблюдавшей за их прогулкой, молодым оленем, евшим ягоды с ладони Дженнет. Певчий дрозд и зяблик сели ей на плечи и, распевая свои песни, дергали ее за волосы. Казалось, что никто здесь никого не боялся — ни его, ни девушки, ни других животных.Птицы были повсюду, они пели или внезапно пикировали вниз, тревожа порхающих бабочек, дразня животных на земле, а затем взмывая высоко в небо, как будто празднуя прекрасный день.Они вдвоем углубились в лес, следуя тропинкой, которая казалась почти незаметной для глаз, пока Дженнет нежным, чуть хрипловатым голосом объясняла Тому все, что он хотел узнать о жизни фей. Она рассказывала о воздушных королевах и мистических чародейках, уверяя, что сама не принадлежит ни к одной из этих категорий; о крошечных духах, которые жили среди растений — в подлеске или под грибами, в дуплах деревьев, особенно старых дубов, в лугах, на склонах холмов. Она говорила о волшебных созданиях, злонамеренных, скрытных и проказливых, об эльфах и нимфах, о гномах и сильфидах, о домовых и обитателях почвы — все они существовали в таинственном промежуточном мире, лежавшем вне человеческого восприятия.Некоторые просвещенные, но, к сожалению, введенные в заблуждение люди считали, что среда обитания фей — где-то между райскими кущами Эдема и глубинами Ада, между светом и тьмой, а это неправильно, потому что такого места вообще не существует. Скорее, феи обитают в духовном мире самой природы, месте, незаметном для смертного, но тем не менее очень реальном (хотя она подчеркивала, что сама по себе реальность — концепция ложная). Только немногим избранным — тем, у которых особые родственные узы или определенная чувствительность, — позволяется на краткий миг соприкоснуться с жизнью фей. Однако чаще всего эти узы постепенно разрушаются или намеренно забываются.Конечно, люди всегда знали о существовании волшебных созданий — о них есть упоминания в научных и религиозных трудах, в художественной литературе или фольклоре, в легендах о короле Артуре и в фантастических сказках, в стихах и философских трактатах, в алхимических исследованиях и снах Юнга. И даже несмотря на то, что никаких физических доказательств не было обнаружено или, как минимум, открыто, интуитивное знание о существовании фей лежит глубоко в душе человека.— Но ты должен остерегаться нас, — продолжала Дженнет.И когда он спросил почему, ответила:— Потому что некоторые из нас шаловливы, а другие порочны и злы. Самые худшие из нас хотят навредить тебе.На его «почему?» ответ был так же прост, как и вопрос:— Для развлечения.Опять они углубились в лес, и молодой человек скоро понял, что не узнает этих мест. Он думал, что ему знаком каждый дюйм его родных лесов, но сейчас чувствовал себя настоящим чужестранцем. Может быть, в детстве Том считал эту часть леса слишком густой и никогда ее не исследовал, когда был маленьким; однако Дженнет вела его по почти неразличимой тропинке, казавшейся абсолютно прямой. Листья кустарника легко раздвигались, корни не мешали движению, вытягиваясь вдоль их пути, упавшее дерево с легкостью преодолевалось тремя короткими шагами.— Духи и гоблины — хуже всех, — поясняла она на ходу, — старайся избегать их, они могут только причинить неприятности. Но, имей в виду, не все.— А как различить?— По улыбкам.— О!— Эльфы или домовые всегда услужливы и обычно добродушны. Ригвит на самом деле домовой, но не возражает, если его называют эльфом.— Ты говорила с ним обо мне?Кивнув, Дженнет продолжала говорить, как будто сочла это неважным:— Домовые любят заботиться о доме для людей, особенно если помещение долго пустует. Они любят вас. Но будь осторожен с эльфами, которых называют кейкодемонами, ифритами, дивами, боглами, дергерами, пигвидженами, флиббертиджиббетами, — они могут оказаться очень недружелюбными по отношению к тебе. А кроме того, привидения, духи, клоббисы и водяные в образе лошади — это плохие создания, которых надо всячески избегать. К счастью, они редко встречаются, потому что наши королевы изгнали их.— У вас не одна королева? — несколько дней назад Тому показался бы ужасно глупым такой вопрос, но происшедшие события изменили все.— О да, много. В этих лесах живет Аэвол, она была королевой Манстера — это в стране, которую вы зовете Ирландией, но покинула ее и пришла сюда. Феи просто не выносят войн и стихийных бедствий, потому что им всегда сопутствует потеря веры и преданности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120