Именно поэтому ты привела меня сюда?Она кивнула.Тома охватили противоречивые чувства. Прежде всего, смущение и радость — наконец раскрылась тайна, так долго мучавшая его. Вместе с этим нахлынуло нечто вроде облегчения, хотя реальность оказалась, возможно, еще более запутанной: почему никто, особенно его собственная мать, не рассказал ему об отце, который вовсе не бросил жену и малолетнего сына, а был разорван на кусочки бомбой ИРА. Но почему сэр Рассел и Хьюго не признали его как сына Джонатана? Потому что он был незаконнорожденным? Было ли это большим позором в те дни? Разве нет? А сейчас, когда он стал взрослым? Его все еще отвергают? Похоже на то...— Черт возьми! — с силой произнес он, и Дженнет потянулась, чтобы прикоснуться к его руке.— Постарайся простить ее, Том. У Бетан были на то свои причины.— О, я не обвиняю мою мать. Но почему другие ничего не рассказали мне?Он подумал о Хьюго. Знал ли старый приятель об этом, или от него также скрывали правду? За все годы дружбы Хьюго ни разу не упомянул о том, что они могут оказаться родственниками, хотя бы дальними. Вырвав пучок травы, Том в сердцах отшвырнул его прочь. Почему? Какова цель? Был ли сэр Рассел действительно настолько потрясен наличием незаконного внука? Были ли его принципы столь незыблемы в прошлом?Словно прочитав его мысли, Дженнет сказала:— Они поженились как раз здесь, Том. По обряду волшебного народа.— Значит, Джонатан Блит знал все о Бетан?— Она почти стала человеком, когда находилась с ним. Таков закон фей.— Но он знал, кем она была раньше?— Конечно. Они встретились у озера. Твой отец звал ундин, и пришла Бетан.Он помотал головой.— Я не понимаю. Откуда ему было известно о феях?— Как ты думаешь, кому принадлежала Книга Врат в коттедже? И все другие, в которые ты не побеспокоился заглянуть со времени возвращения?— Джонатану Блиту?— Да, как владельцу коттеджа.— Бетан часто читала мне эти книги.— И ты до сих пор считаешь, что мать хотела развлечь тебя волшебными сказками? — Она рассмеялась. — В Книгу Врат постоянно добавляются и картинки, и рассказы, она никогда не закончится.Внезапно она стала серьезной.— Каждый хозяин или хозяйка Малого Брейкена наследует Книгу Врат, и твой отец проводил большую часть времени там, далеко от Замка, далеко от твоего деда. Неужели ты не знал, что Джонатан Блит жил в коттедже с тех пор, как ему исполнилось шестнадцать? А еще раньше, ребенком, он бывал там, читая книжки, отыскивая фей, о которых узнал из Книги Врат. Малый Брейкен всегда оставался местом волшебства.И действительно, сколь многие вещи, сколь многие случаи казались ему нормальными в то время, но сейчас, с получением вновь обретенных знаний, могли объясняться лишь магией! Как-то раз он сильно расшиб колено, свалившись с дерева. Бетан смазала рану приятно пахнущей мазью и на несколько мгновений осторожно соединила ее края. Боль прошла, а на следующий день на этом месте не осталось даже следа. Том не мог припомнить, чтобы когда-либо во времена его детства в доме появлялись доктор или сиделка Все его болезни — лихорадки, резь в животе, то есть обычные вещи для ребенка, — или излечивались самой Бетан, или «проходили сами по себе», как говорила ему мать. Он вспоминал животных, заходивших в коттедж благодаря постоянно открытой двери, — от молодого оленя до белки, от птиц до бабочек... Как он мог забыть такое?Холодные зимние вечера, когда они вместе усаживались перед огнем, горевшим в старой кухонной плите, а Бетан рассказывала ему волшебные сказки, читала истории из большой книги и из других. А летними ночами приходили точно такие же сказки, они будили воображение, иногда пугали, но концы всегда оказывались счастливыми. А затем, несколькими годами позже, Бетан знакомила его с магическими ритуалами, природной медициной и древними законами волшебного народа, его юный ум переполнялся таким количеством вещей, таким количеством сокровищ... Как он мог забыть все это? И почему вспомнил некоторые вещи именно сейчас?Но тогда еще один вопрос:— Если Джонатан Блит принадлежал к тем людям, которые верят...— Верят в нас, волшебный народ? — закончила она фразу, неодобрительно качая головой по поводу его сомнений. — Вера была в его натуре, как и в натуре многих других людей, как есть она и в твоей природе.— Но почему тогда мой отец стал солдатом, человеком войны?— Он стремился к добру. Джонатан Блит никогда не поднимал руку для убийства людей, только для их защиты.— Откуда ты знаешь все это?— От Ригвита Они с Джонатаном были большими друзьями.Хранитель коттеджа Том поразился, как долго изменяющий размеры эльф живет на свете!— Ригвит рассказал мне многое с тех пор, как мы узнали, что ты возвращаешься.— Вы знали, что я возвращаюсь? Мне самому это стало известно несколько недель назад.— Это было предопределено. Именно поэтому коттедж не обветшал, ожидая тебя. Мы знали о твоей болезни, о том, что ты предпочтешь выздоравливать здесь, в месте, которое всегда было для тебя безопасным.— Я находился в сотнях миль отсюда. Как вы могли узнать о моей болезни?— Это нетрудно. Ты связан с нами, хотя никогда не будешь одним из нас. И есть другая причина, пока непонятная мне. Но со временем это произойдет.Бабочка, голубая с золотым, присела на ее плечо. Насекомое расправило крылышки, словно гордилось их узорами, и, убедившись, что ее элегантность замечена, упорхнула прочь.— Ригвит рассказывал мне, что этот выбор Джонатан сделал под давлением отца. Тот хотел, чтобы он проявил себя как мужчина, оставил все «фантазии, дурацкие книги и исследования природы».Голос Дженнет неожиданно стал ниже, грубее, и образ грозного сэра Рассела явственно возник в мозгу Тома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120