Он был смущен и растерян - чувство вины, обычно успешно подавляемое,
поднялось с самого дна его души. И чем сильнее оно овладевало им, тем
более глубоким становилось его раскаяние - давно забытое переживание,
отозвавшееся далеким эхом на грустные воспоминания. Что-то удерживало его
от стремительного бегства - он остался в комнате, превозмогая страх и
нарастающую душевную тревогу.
Очень медленно, словно каждый шаг стоил ему огромных усилий, он
подошел к куче ветоши, неподвижно лежавшей в углу.
Он увидел тонкий матрац, лежащую на грязном полу - из-под краев
подстилки виднелись темные пятна засохшей жидкости, когда-то пролившейся
на пол, а может быть, просочившейся сквозь подстилку. Тряпье, в беспорядке
сваленное на самом верху ее, могло быть всем, чем угодно - скомканными
старыми шерстяными одеялами, одеждой или разрозненными лоскутами ткани.
Эта груда старых вещей слабо колыхалась в такт хриплому, тяжелому дыханию,
которое было слышно аж на другом конце комнаты - очевидно, на подстилке
кто-то лежал. Холлоран наклонился и приподнял ветошь.
К нему повернулось лицо, наполовину закрытое капюшоном.
Руки Холлорана разжались сами собой, и он выронил тряпки, которыми
укрывался незнакомец. Холлоран попятился, испугавшись того, что он увидел.
Увядшая, морщинистая, темная кожа была покрыта гноящимися струпьями,
блестевшими в лучах фонаря. Но самым страшным зрелищем была даже не эта
гниющая заживо плоть, а глаза, глядящие из-под капюшона, - огромные,
лишенные век, выпуклые, выпирающие из глазниц, словно два раздувшихся,
огромных пузыря. Радужная оболочка помутнела, покрылась какой-то тонкой
пленкой; белки глаз были желтыми, покрытыми сетью тонких кровеносных
сосудов.
От этого существа исходил сильный сладковатый запах разлагающейся
плоти, заглушающий даже резкую вонь испражнений и кисловатый дух плесени.
И вот в этих страшных, неподвижных, мутных глазах, глядящих на
Холлорана, промелькнуло какое-то странное выражение; распростертая на
подстилке фигура шевельнулась, пытаясь приподняться, тощая шея изогнулась,
словно голова уродливой твари была для нее слишком тяжела. Капюшон упал с
безволосого черепа, испещренного коричневыми пятнами. Лысое темя
напоминало бугристую равнину - морщинистая кожа лежала на нем
неправильными складками, казалось; что под нею находятся не твердые кости,
а мягкая ткань.
Чувствуя страх и отвращение, Холлоран отступил еще на один шаг.
Существо, лежащее перед ним, было похоже на гигантскую ящерицу. Это
впечатление еще больше усилилось, когда тварь открыла безгубый рот -
узкую, широкую щель - и темно-красный язык облизнул сухую, потрескавшуюся
кожу. Глаза, лишенные век, довершали сходство с гигантской рептилией.
Ящероподобное создание попыталось заговорить, но из пересохшей
гортани вырвался лишь еще один хриплый, тяжелый вздох. Голова безжизненно
упала на грубую постель, словно даже такое незначительное усилие было
слишком тяжело для больного, слабого тела. Существо лежало неподвижно -
казалось, оно умирает или уже умерло.
Только теперь Холлоран подошел ближе к этой страшной и жалкой твари,
пересилив нарастающее внутреннее чувство тревоги. Огромные неподвижные
глаза смотрели прямо на него, и он посветил в них ярким лучом своего
фонаря. Они не моргнули, не прищурились, а затянутые мутной пленкой зрачки
не сократились от света.
- Это ты... - послышался свистящий шепот.
Холлоран вздрогнул.
Существо тяжело вздохнуло, словно ему было больно и трудно говорить.
На морщинистой коже его лица появились еще более резкие, глубокие складки,
гноящиеся трещины расширились, а рот ввалился внутрь.
Холлорану пришлось собрать все силы, чтобы его голос не дрожал:
- Кто вы?
В ответ странное создание лишь чуть заметно качнуло головой,
очевидно, желая дать собеседнику понять, что это не так уж важно. Затем
снова раздался шепот:
- Смерть приближается.
Ужасная гримаса на безобразном лице могла означать улыбку.
Холлоран наклонился ниже, стараясь не обращать внимание на сильное
зловоние, исходящее от подстилки, где лежало иссохшее тело, и от головы
получеловека-полурептилии.
- Я могу помочь, - сказал он, подумав, что одно прикосновение к этой
омерзительной твари может вызвать у него рвоту.
Беззубый рот опять скривился в подобии усмешки.
- Слишком поздно, - ответил хриплый, очень тихий голос, похожий на
шипение. - Приблизься.
Холлоран внутренне содрогнулся, не имея ни малейшей охоты подчиняться
умирающему. Он так и остался стоять возле тонкого матраца, чуть
наклонившись к распростертой на нем неподвижной фигуре.
- Я буду говорить... - опять послышался шепот, - с тобой.
Холлоран опустился на колени рядом с грубой подстилкой, чувствуя, что
не может преодолеть брезгливость, чтобы нагнуться еще ниже к страшному,
гноящемуся лицу, вблизи казавшемуся еще более отвратительным.
- Скажите мне, кто вы? - спросил он.
На этот раз создание ответило ему, видимо, желая вовлечь Холлорана в
разговор:
- Я... хранитель.
Голос окреп - Холлоран подумал, что он должен принадлежать мужчине.
- Сторож, привратник? - сказал Холлоран, тут же решив, что задал
бестолковый вопрос. Очевидно, что лежащий перед ним ящероподобный человек
совсем не подходил для такой ответственной службы - он был слишком старым
и дряхлым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162