Пластиковый узел в дальнем конце убежища не пошевелился, но Морису, на ли
це которого слезы прокладывали дорожки сквозь пыль, показалось, что он с
лышит слабое, но насмешливое “мяу”.
Ч Никогда не любил кошек, Ч пропыхтел он. Ч Никогда.
Морис сосал суставы своих пальцев, пробуя на вкус собственную кровь, и жд
ал в своей личной, самостоятельно сооруженной могиле. Ему пришлось ждать
совсем недолго, пока на его глаза не наползла тень, пока легкие не стали п
лоскими и спокойными. Но Морису это время показалось вечностью. Вечность
одиночества, даже несмотря на то, что компанию с ним разделяла Мог.

* * *

Они надеялись, что будут в безопасности в этом огромном помещении, еще не
давно бывшем банкетным залом отеля на берегу реки. Сейчас банкетный зал
был погребен под развалинами. Они почти физически ощущали тысячи тонн бе
тона над своими головами, грозившие проломить потолок и раздавить их. Ко
нечно, это должно было случиться еще тогда, когда на отель упала первая бо
мба, но из-за каких-то причуд в архитектуре, а возможно, из-за того, как имен
но обрушилось это мощное здание, потолок устоял. Упали огромные люстры, о
бильно усыпав миллионом подвесок тончайшего стекла тех, кто пришел пооб
едать пораньше. Одновременно рухнули на пол и разлетелись вдребезги поч
ти все огромные зеркала. В нескольких местах потолок все же пробило, но об
ломки остального здания лавиной все громоздились и громоздились сверх
у, и пролеты вскоре оказались надежно запечатанными завалом. Опорные кол
онны банкетного зала были достаточно прочны, и почти все выдержали это д
авление. Мрак окутал зал почти мгновенно, а громыхание и сотрясение само
й земли продолжались. Они слились с воплями, призывами о помощи, жалобным
и стонами смертельно раненных. И когда эта грохочущая гибель города вдру
г замерла, стали слышны другие звуки.
Люди в банкетном зале, те, кто уцелел после взрыва, кто не упал без чувств, с
битый с ног падающими камнями и стеклом, кто не был обездвижен шоком Ч вж
ались в пол, кто-то заполз под столы и кресла, кто-то привалился к колоннам
. Странная тишина сгустилась над ними, спокойная, бесчувственная, впроче
м, не столь уж и необычная во времена массовых бедствий. И вот уже те, кто мо
г, поползли к беспомощным раненым, подгоняемые их плачем и мольбами. Засв
етился огонь зажигалок и спичек. Официант отыскал свечи и расставил их в
доль стен разоренного обеденного зала. В отблесках свечей не было никако
й романтики. Нет Ч всего лишь возможность получить смутное представлен
ие о понесенных потерях и материальном ущербе.
Для первого открытия понадобилось совсем немного времени: никакого нам
ека на путь к спасению из этого зала не было. Все выходы были заблокирован
ы обломками здания, а выходящих наружу окон здесь никогда и не было. Сохра
нился, правда, доступ к кухонным помещениям и Ч как милосердие для многи
х Ч к бару. Но ни единого выхода не было и оттуда. И обеденный зал, и небольш
ие пристройки к нему были погребены под тысячестенным завалом. Люди оказ
ались в ловушке, заплатив эту цену за то, что не обратили внимания на предо
стерегающие сирены воздушной тревоги и не бросились бежать вместе с тем
и, кто был не так спокоен, как они. Большинство из них, те, кого не приковал к
месту всепоглощающий ужас, Ч тогда решили, что если уж ядерные боеголов
ки в самом деле вот-вот обрушатся на голову, то все равно в столице не оста
нется ни единого места, где можно было бы чувствовать себя в безопасност
и. Так не лучше ли в последний раз сделать глоточек вина, в последний раз, н
е скупясь, отведать какого-нибудь изысканного блюда? И все это в приятном
обществе, с изяществом? Кое-кто даже во время бомбежки продолжал вести не
принужденную беседу. Но взрыв и его последствия развеяли все это показно
е жеманство. И теперь, изрезанные стеклом, искалеченные обломками, ошара
шенные и до смерти перепуганные люди Ч те, кто еще был в состоянии, Ч исс
ледовали свою цитадель, едва освещенную свечами. И кое-кому она представ
илась неприступным убежищем, где вполне можно было дожидаться, пока не п
ридет помощь. Тем более что в цитадели этой было довольно съестных припа
сов, а для бодрости духа Ч обильный выбор спиртного. Для других же, настро
енных более пессимистически, цитадель стала олицетворением огромной т
юрьмы, из которой нет спасения. Люди быстро научились вести умеренную жи
знь, заботились о раненых, пытались облегчить уход умирающим. Трупы заво
рачивали в скатерти и складывали Ч разумеется, после того, как перенесл
и в зал всю выпивку, в баре, всякий раз плотно запечатывая двойные двери. Б
ыло решено, что не будет предприниматься никаких попыток пробить туннел
ь сквозь завал, пока не пройдет по меньшей мере две-три недели, в противно
м случае их освобождение будут приветствовать одни лишь радиоактивные
осадки.
Люди знали, что драгоценный воздух все же просачивается к ним, так как пла
мя свечей было достаточно сильным даже спустя несколько дней после взры
ва и часто колыхалось от прокрадывающегося сверху легкого ветерка. А ког
да через завал проникли тонкие струйки воды, все догадались, что наверху
идет дождь, люди уже точно знали о существовании брешей. Потом их смогут р
асширить спасательные команды с соответствующим снаряжением, войти сю
да и вызволить заживо погребенных. И потому все стали ждать в этом новооб
ретенном сообществе, где титулы не имели особого значения, где богатство
было бесполезным, и лишь личным амбициям суждено было уцелеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159