Она снова вспомнила Саймона. Их отношения были гармоничными во всех смыс
лах: и в духовном, и в физическом. Может быть, другая женщина и не считала бы
его ни идеальным любовником, ни суперменом, ни половым гигантом. Да и Клер
так не думала. Просто Саймон был ее мужчина, именно о таком она всегда мечт
ала Ч нежном, внимательном, в меру настойчивом и эгоистичном. От каждого
из них работа требовала полной самоотдачи, порой они уставали до изнемож
ения, и оба отдавались работе целиком, потому что у них не было детей. Но у н
их бывали чудесные минуты, когда, отрекшись от всего окружающего мира, он
и принадлежали только друг другу. Тогда сексуальное наслаждение было гл
авным для каждого, и оба старались доставить максимальное удовольствие
своему партнеру. Клер очень нравилось заниматься любовью. Работа и любов
ь Ч пожалуй, это было самое приятное в ее жизни.
Но долгие дни и недели после катастрофы она даже не вспоминал о сексе. Жен
щина в ней словно умерла под обломками рухнувшего мира, остался робот, ма
шинально действовавший в ее оболочке.
Ни разу во время долгих бессонных одиноких ночей она не почувствовал сек
суальный голод, никаких тайных признаков неудовлетворенного желания. Б
удто ничего этого никогда и не было. А потом ей приснился этот сон, этот ко
шмар, который уже больше не оставлял Клер.
Ее погибший муж, ее дорогой Саймон, приходил к ней, протягивая свою костля
вую обугленную руку. Он хотел дотронуться до нее нет, он хотел обладать ею
. Она чувствовала это. Она это видела. Его тело было изуродовано, сожжено и
ли изъедено червями. Ничего не осталось от прежнего Саймона. Ничего...
Только член горделиво торчал из-под опаленных лохмотьев одеж ды. Он жил, б
ыл по-прежнему силен и полон желания, в нем билась живая, пульсирующая муж
ская мощь. Клер все время гнала от себя это видение, оно угнетало ее, рассл
абляло, делало ранимой и нерешительной. Она боялась этих снов. И лишь сейч
ас, случайно увидев чужую ласку, поняла, чего больше всего боялась Ч проб
уждения сексуальных инстинктов, которые, вырвавшись из-под тяжкого гнет
а, могут просто погубить ее. О нет. Господи, это вовсе не так важно, не так ва
жно! Без этого можно жить, если то, что сейчас происходит, считать жизнью.
Она знала, что многие, пережившие катастрофу, испытывают безудержное, из
нурительное давление неудовлетворенного желания. Живая плоть бунтует,
не желая считаться с обстоятельствами. Люди пытаются подавить в себе пох
оть, но природа бывает сильнее разума. А неудовлетворенное желание рожда
ет напряжение, которое нужно снимать. И каждый ищет свой выход.
Так что зря она стыдится своих извращенно-эротических снов. Все вполне о
бъяснимо. По крайней мере, теперь она так думает. Ей кажется что она все по
няла: в этом сегодняшнем мире нет ничего запретного, бесстыдного, безнра
вственного. Мир сам стал таким и развращает души людей, пробуждает низме
нные инстинкты. Все, что она прежде любила, чем дорожила, разрушено, исчезл
о или, случайно уцелев, оказалось зараженным как проказой ужасающими пос
ледствиями катастрофы, в самых невероятных проявлениях.
Можно ли уважать человека после того, как он погубил себя и себе подобных?
После такого безумства что можно ценить в человеке? Можно ли будет когда-
нибудь снова как ни в чем не бывало наслаждаться искусством? Нет больше и
скусства, гениальных творений рук человеческих Ч все обратилось в пепе
л. И наслаждения тоже нет. Можно ли радоваться прохладному ветру, несущем
у успокоение, если он радиоактивен? Нет больше радости и нет успокоения. И
нельзя прижаться к любимому человеку, ища защиты и тепла. Нет этого челов
ека, есть холодный, изуродованный, разлагающийся труп.
Беда в том, что еще жива потребность во всем этом, несуществующем, уничтож
енном. Наверное, это неистребимо, пока жив человек. Она вспомнила рассказ
ы о том, что евреи, которых везли в печи Освенцима, занимались любовью в пе
реполненных железнодорожных вагонах, их последнем пристанище. Это тоже
была почти бессознательная попытка обмануть неотвратимо надвигающуюс
я смерть.
Любовь Ч символ жизни, пока человек любит, он живет. В Древнем Риме гладиа
торов поощряли к любовным забавам в ночь перед боем, считалось, что сексу
альная энергия придаст им дополнительные силы, что только что пережитое
сексуальное неистовство перерастет в неистовство воина. А порнографич
еские фильмы, последнее изобретение человечества в этой области, по сути
, преследовали ту же цель.
Клер стряхнула пепел и вспомнила, что однажды видела труп с нормальной э
рекцией члена, как это ни парадоксально звучит. Она вдруг улыбнулась ни с
того ни с сего Ч ничего веселого в ее мыслях не было. Разве что ее жалкие п
опытки найти хоть какое-то оправдание своей так неожиданно и бессмыслен
но пробудившейся чувственности. Видимо, никакое горе не может убить этот
инстинкт навсегда. Наверное, эти муки знакомы любой вдове. Но, к сожалению
, здесь, в убежище, не было ни одного мужчины, с которым ей хотелось переспа
ть. Ни одного. Дело в том, что ей нужен был не просто мужской член в самом при
митивном, физиологическом смысле, ей хотелось теплоты, участия, ласки. Од
ним словом, любви.
Она испытала легкое замешательство и какую-то неловкость, поняв вдруг, ч
то, пожалуй, единственный человек здесь, от которого она приняла бы и, може
т быть, даже ждет любви Ч это Кэт Гарнер. Правда, это было всего лишь замеш
ательство, не более. Неожиданное открытие не испугало ее. Раньше она нико
гда не думала о лесбиянстве, ни в плохом, ни в хорошем смысле, эта проблема
не волновала ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159