У нее было довольно времени, чтобы собраться и отчалить. - Значит, когда вы вернулись домой, ее не было. Представляю ваше состояние!
- Самое паршивое, но в тоже время, это было чудесно. Я провел два славных денька в буше - не охотился, а просто, что называется, общался с природой. Тане, богиня лесов, успокоила мои нервишки. Я бродил до тех пор, пока не начинал валиться с ног, и мне было очень хорошо, как это бывает только в лесу в такие вот деньки. Я мечтал, как о рае, о горячей ванне и о доброй кружке холодного пива. Но настроился на головомойку.
- А головомойки не было.
- Представляете! Оставалось только закурить - да я не курю. А вы?
- Давно бросил. Я знаю, как это бывает. Сам терпеть не могу, когда прихожу домой после того, как рыбачил целый день, - она начинает суетиться, заставляет лезть под душ... Но все равно, наверное, это было потрясение.
- И да, и нет. Она всегда угрожала, что уйдет из дома, если я уходил в буш один. Но, конечно, это были пустые угрозы, во всяком случае, раньше.
- Можно понять, почему она волновалась. Это же одна из главных заповедей буша - не ходить в одиночку...
- Ох, ради Бога, старина, хоть вы-то меня не пилите! Я этот буш исходил вдоль и поперек, еще когда ребенком был.
- Но, может быть, она считала, что у вас уже возраст не тот?...
- А ну, смотри сюда, как ты думаешь, сколько мне лет?
- 65?
- Нет. Всего лишь семьдесят два.
- Черт побери, это меняет дело! - Оба расхохотались.
- И я все еще очень сильный, - сказал Дик.
- Оно и видно. - Теперь Перси все было совершенно ясно. Старый придурок не сообразил, что пришло время утихомириться, никакой тайны в том нет, что жена его бросила. Пришла пора сменить тему.
- Хороший кофе, - сказал он.
- По-походному, - ответил Дик, снова доверху наливая обе кружки. Перси стал нюхать кофе - ему нравился его аромат, - как вдруг его ноздри уловили какой-то посторонний запах, далеко не такой приятный. Он поднял голову и повел носом. Канализация, наверное.
- Слушай, Дик, а ты уверен, что не ухлопал свою хозяйку?
Дик тоже повел носом и сморщился. Он вскочил и снял со стены большой мясницкий нож, обошел стойку и, с трудом сдерживая ухмылку, сдернул ошарашенного Перси с табурета и повлек его к двери во двор, прежде чем тот сообразил, что к чему.
- Разнюхал мой секрет - значит, теперь ты тоже замешан. Поможешь мне избавиться от трупа.
И прежде чем Перси, уже совершенно обескураженный, успел опомниться, сильная рука стремительно стащила его вниз по деревянной лестнице и втолкнула во двор, где, к своему ужасу, он увидел Мэг в ночной сорочке, свисающую с балки, которая выдавалась над стеной. Он сдавленно крикнул, и ноги его подкосились.
Когда Перси пришел в себя, он обнаружил, что сидит, удобно привалившись к стене. Призвав на помощь все свое мужество, он поднял глаза на "труп" - и сразу же заметил, что, во-первых, у "трупа" отсутствует голова, и во-вторых, из-под подола ночной рубашки высовывается маленькое черное копыто. Он почувствовал себя полным идиотом. Что подумает о нем его новый приятель?
Ясно, что все случившееся - грандиозный розыгрыш, и Дик наверняка ожидал, что он будет кататься со смеху, а не грохнется в обморок, как какой-то слюнтяй. Ну какой же убийца оставит свою жертву висеть всем на обозрение?!
Перси с трудом поднялся на ноги. В этот момент Дик спустился во двор со стаканом виски в руке.
- Прости меня, - сказал он. - Вот, выпей, а то ты совсем бледный.
Перси хлебнул, поперхнулся - виски было очень крепкое - и сделал еще глоток. А Дик, больше не в силах сдерживаться, захохотал так, что слезы покатились по его щекам.
- Ох, если бы ты только видел себя! Как жаль, что не миссис Ква-ква была на твоем месте! Она бы умерла от разрыва сердца!
- Я чуть не умер от разрыва сердца, - проворчал Перси.
- Что ты, старина, у тебя сердце хорошее. Но все равно, извини. Вечно я перегибаю палку в своих розыгрышах. Может, поэтому у меня так мало друзей. Это во мне ирландская кровь играет.
И он объяснил, что вывесил олений бок на воздух, чтобы мясо "созрело", и накрыл его от мух Мэггиной сорочкой.
- А зачем было устраивать комедию с ножом?
- Какую комедию? Я хотел кусок оленины для тебя отрезать - ведь ты заслужил хоть что-то приятное, после всех моих россказней?
- Большое спасибо, - сказал Перси, который вмиг представил себе, что скажет Паули, увидев это, несомненно "созревшее", мясо. - Я не должен тебя обирать.
- О чем ты говоришь! - воскликнул Дик. Он подошел к массивной двери и отпер ее. - Гляди - вон там еще сколько!
Через открытую дверь Перси увидел большую морозильную камеру. С перекладины под потолком свисали оленьи туши, у задней стены на полу была навалена еще целая куча. Он хотел было спросить, почему туши свалены в кучу - ведь полно оставалось свободных крючков, - и вдруг краем глаза увидел нечто такое, от чего весь содрогнулся, и, конечно, Дик это заметил.
- Ну что там еще?
Перси был в шоке:
- Там нога... высовывается... с пятью пальцами...
Дик заглянул в камеру.
- Так вышло, черт побери...
Он тщательно запер дверь.
Перси стоял и ждал, когда у него перестанут дрожать ноги.
- Я пойду. Кажется и так задержался здесь дольше, чем нужно.
- Нет-нет, я не хочу, чтобы ты ушел, плохо обо мне думая.
- Да не буду я плохо о тебе думать, - взмолился Перси. - Я уверен, что она тебя до этого довела. Просто мне что-то нехорошо.
Но у хозяина уже возникла новая идея.
- Пойдем наверх, я дам тебе выпить... и мы решим, что нам дальше делать.
Перси огляделся, ища путь для отступления. Похоже, что отступать было некуда:
- У меня вообще-то нет выбора, а?
- Вообще-то нет, - согласился Дик и подтолкнул упирающегося тщедушного Перси вверх по лестнице.
1 2 3 4 5 6 7