Начала с отравы.— Рехнулась? — вдруг прошипел кто-то за моей спиной. — Оставь вино, сука!Я уже выливала третью бутылку, бульканье заглушило иные звуки, и я не услышала, как он вошёл. Я резко обернулась.Какой-то незнакомый тип. Молодой, даже недурён собой, но неприятный. В руке он сжимал тот самый подсвечник со столика. Я, видимо, одеревенела, потому что стояла неподвижно и пялилась на него. Коньяк вытек, я держала над раковиной пустую бутылку, полная оставалась одна. По сравнению с дикой паникой, охватившей меня при мысли, что Бартек может отравиться, нынешний испуг был сущим пустяком; облегчение оттого, что я поспела вовремя, вытеснило другие чувства. Беспокойство пришло не сразу, и вызвало его выражение глаз незнакомца.Он тоже смотрел на меня, злость в его взгляде сменилась на нечто иное. Теперь его взгляд стал хищным, жадным, жёстким и безжалостным. По движению щёк было видно, что он стиснул зубы, потом снова разжал.— Надо же, краля какая… — тихо пробормотал он без всякого выражения.Я все ещё не понимала, что он задумал, хотя способность соображать ко мне начала возвращаться. Возник нормальный страх. Что он тут вообще делает? Как он сюда попал? Воспользовался отмычкой? Вломился?…— Что вы тут… — начала я довольно сердито, но он не слушал меня. С грохотом он опустил на пол подсвечник и бросился ко мне. Кухня не обладала размерами церковного нефа, посему я не успела среагировать, как он уже обхватил меня руками и выдвинул вперёд ногу, пытаясь повалить.Последние два года не прошли даром. После неподвижной жизни у тётки я с увлечением навёрстывала упущенное, получила водительские права, научилась танцевать, плавать, вставала в шесть утра, чтобы покататься верхом, играла в теннис. Я стала гибкой и ловкой, мускулы окрепли, теперь же, в состоянии возбуждения, мои силы удвоились.Уперевшись ногой, я ухватилась за что-то, и негодяю повалить меня не удалось. Он действовал нахрапом, лез напролом, благодаря чему не заметил, как я высвободила одну руку. К страху добавилось возмущение, я вдруг поняла, чего он хочет — изнасиловать меня. Ублюдок! Да ни за что на свете! Я защищалась изо всех сил. Охваченная злостью, укусила мерзавца в подбородок. Он взвыл и попытался ударить меня по лицу, но я нагнулась и кулак лишь скользнул по волосам, а когда подняла голову, он уже тянулся к пустой бутылке из-под коньяка. Ни на секунду не задумываясь, я последовала его примеру и схватила со стола другую бутылку, полную. Пнула его в голень, и каким-то чудом мне удалось вырваться, я отскочила назад. Он замахнулся бутылкой, я сделала то же самое, то есть я не замахивалась, я была твёрдо намерена запустить бутылкой ему прямо в лоб и, видимо, опередила бандита на долю секунды, потому что моя бутылка оказалась атакующей, а его обороняющейся. Они столкнулись в воздухе и со звоном и грохотом рассыпались по полу, а коньяк брызнул ему в лицо. В руке у меня осталась горлышко, он своё уронил.— Сука!!! — проревел он и начал тереть глаза.Я не задумываясь ударила его горлышком по голове. Волосы у него были густые, и они смягчили удар, тем не менее я его все-таки ранила, потому что выступила кровь. Он обезумел, моргая, бросился на меня.Я не слышала, как открылась дверь, не слышала шагов, не видела Бартека. Я заметила его только тогда, когда негодяй отлетел к стене. Он ударился о кухонные полки, забитые, как и все здесь, всякой дрянью, и целая груда чашек-плошек посыпалась ему на голову. Тут Бартек повернулся ко мне, всего лишь глянул на меня, но тот воспользовался заминкой. Вскочил, стряхнул с себя обломки и, отказавшись от драки, рванул к выходу. Бартек бросился за ним. Наверное, я что-то крикнула вслед, хотела его вернуть, плевать, не надо затевать побоище с этим бандюгой, и выбежала в прихожую. Бандюга решил проблему за нас, он был уже на лестнице, я слышала, как он спускался, не топал, бежал легко, но все равно в погруженном в ночную тишину доме звуки раздавались отчётливо. Бартек вернулся в квартиру.Некоторое время мы молча смотрели друг на друга. Вдруг он похлопал рукой по верхнему карману куртки, которую не успел снять.— Погляди-ка, милая, какой я предусмотрительный, — сказал он, все ещё пребывая в изумлении. — Думал, что здесь ничего нет, и вот на всякий случай принёс. Всегда пригодится, а сейчас особенно.Он вынул из внутреннего кармана фляжку, подал мне её и принялся снимать куртку.Я глянула на плоскую фляжку, и на меня напал истерический смех.— Действительно, здесь ничего нет, — сумела я наконец выговорить. — Было, но я вылила, а то, что оставалось, обрушила ему на голову.Бартек забеспокоился.— А эту не разобьёшь?— Нет, эту нет. С тобой все в порядке?— Со мной? О чем ты? Меня он и пальцем не тронул, а вот тебе могло бы…Изумление его прошло, но он по-прежнему был взбудоражен. Мы вернулись в кухню, Бартек посмотрел на пол.— Да, неплохо у тебя получилось, — похвалил он. — Ладно, выпьем по маленькой, а то я в себя никак прийти не могу. Вот так сюрприз! Откуда он тут взялся, этот урод?— То есть как?… Ты его знаешь? Кто он?— Тот, что был в Константине.Потрясающе. Неужто преступники теперь всю жизнь будут нас преследовать?… Я достала запылённые рюмки, ополоснула их, во фляжке тоже был коньяк. Напряжение спало, я немного расслабилась, Бартек успокоился. Мы принялись размышлять, как эта скотина сюда попала.— Либо воспользовался отмычкой, либо Райчик дал ему ключ, — сказал Бартек. — Как ты думаешь?— Не знаю. Возможно и то и другое. В любом случае завтра, нет, уже сегодня, сменю замок. Здесь этим занимается сторож, куплю что-нибудь сильно замысловатое, а он поставит. Интересно, зачем он приходил…— А между нами говоря, зачем ты сюда пришла?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67