Я совершенно искренне подтвердила, что и в самом деле отношусь к ней с большой симпатией и во всем ей верю. Приободрённая Кася решила продолжать.— Вот я и не знаю, что мне сейчас делать, проше пани. Возможно, я поступаю нехорошо, возможно, даже нарушаю уголовный кодекс… Ну, может, не совсем так, преступления я не совершаю, но уж проступок — точно. Мне очень, очень надо посоветоваться с кем-то. С человеком, который не станет меня сразу же осуждать, а выслушает терпеливо и доброжелательно, не будет напоминать о гражданской ответственности. И, возможно, что-то умное посоветует. Совсем я запуталась…— Только не со мной! — перебила я девушку. — Так уж получилось, что мой мужик — полицейский, и у нас каждый вечер в доме только и разговоров, что о вашем деле. За моим столом и при моем непосредственном участии. А если вы в самом деле совершили нечто уголовно наказуемое, мне придётся об этом сказать.— А если не совсем уголовное? — жалобно спросила Катя. — Если такое, от которого никому вреда не будет? Ведь я же знаю…Не договорив, она отвернулась и опустила голову. Похоже, её охватило отчаяние. А мне страшно захотелось знать, что же такое она знает. Вот идиотское положение! Меня прямо распирало от любопытства, но я честно предупредила, и теперь ей решать. И тут меня осенило. Недаром Янушу что-то подсказывало, что вторая линия следствия связана с Касей! Ведь наверняка так оно и есть. Девушка именно об этом хочет сказать. Хочет и не решается.— Ваш парень, да? — вырвалось у меня. — Он как-то связан с этим делом? Или что-то знает?Кася лишь взглянула на меня, и уже никакого ответа не требовалось. Ясно, связан. Оба они связаны. Интересно, что же они такое отмочили? И в самом ли деле я все обязана рассказывать Янушу?В общем да, обязана, но можно ведь не сразу рассказать, немного спустя. Ведь от Януша сразу узнает Болек, от него Тиран. А Касе явно нужно время, и очень может быть, она вовсе и не выдумала ту самую срочную работу…— Насчёт работы вы правду сказали? — все-таки пожелала я убедиться.Кася энергично кивнула головой.— Чистую правду! Какое у нас сегодня? Двадцать второе? Двадцать пятого все будет закончено, значит, двадцать шестого Бартек может поступить в распоряжение полиции. Сейчас же мы не можем себе позволить, чтобы он бросил работу, а скажи мы о нем полиции, его… ну, не знаю, если и не арестуют, то во всяком случае станут таскать на допросы или ещё что. Нет, с меня достаточно, я тоже хочу жить, как все люди, а для этого нам с Бартеком нужно рассчитаться с долгами.Любопытство просто сжигало меня, и очень скоро я пришла к выводу, что не обязательно тут же сообщать Янушу обо всем, что я узнаю. В конце концов, имею право я кое о чем забыть? Может, у меня склероз? Точно, Кася мне о чем-то говорила, а у меня из головы вылетело… Только потом вспомнила, и как только вспомнила, так ему и сказала.Решение за меня приняла Кася.— Нет, — твёрдо сказала она, хотя я видела, с каким трудом далось ей это решение. — Не буду ставить вас в глупое положение. Обязательно все вам расскажу и посоветуюсь с вами, но потом, когда уже не будет этой верёвки на шее. Пусть Бартек закончит работу, а там что Бог даст…Вот и получается, что я ничего так и не узнала.С трудом удержавшись от того, чтобы сообщить девушке об организованной за ней слежке, я поинтересовалась, что она делала в доме на Фильтровой.— В этом доме живёт одна старушка, подруга моей бабушки. Я иногда захожу к ней, расспрашиваю о бабушке, о родителях. Она их знала. Благодаря ей и я тоже многое теперь знаю о своих родных. Вы не представляете, как трудно жить, чувствуя себя сиротой без роду-племени. А теперь и у меня есть родные, вернее, были, и мне дорога каждая мелочь. Каждый пустяк, оставшийся от них, каждая подробность из их жизни.Тут мне припомнилось, что говорила об этой старушке пани Крыся.— Да, я слышала о ней, и, насколько понимаю, она может быть очень важным свидетелем в ваших имущественных делах. Кристина Пищевская утверждает, что все имущество покойной тётки принадлежит вам. И пани Пищевская вместе с этой самой подругой вашей бабушки могут дать очень важные сведения, которые наверняка понадобятся при оформлении документации и на имущество, и на квартиру.Кася вроде бы собиралась пренебрежительно махнуть рукой, но раздумала.— Наверное, вы правы. Теперь я тоже думаю, что все принадлежавшие бабушке ценности и имущество должны принадлежать мне. О господи, если бы я знала об этом раньше!— Что бы тогда было?Кася открыла рот, собираясь что-то сказать, но так ничего и не сказала. А потом повторила свою просьбу:— Я смогу… Когда Бартек наконец закончит свою работу, я смогу поговорить с вами с глазу на глаз?Разумеется, все эти её недомолвки и намёки были чрезвычайно подозрительны, но я заверила девушку, что, конечно же, мы с ней обязательно поговорим наедине. Я высадила Касю у дома на улице Вилловой и не поехала домой, а постаралась выдумать себе несколько дел в городе, чтобы вернуться домой как можно позже, чтобы у меня не было необходимости о чем-либо говорить. На сей раз придётся Болеку довольствоваться кулинарными деликатесами, ничего, обойдётся.О том, что сегодня я виделась с Касей, я упомянула только за десертом. Просто не могла не упомянуть, отдавала себе отчёт, что завтра и так поручику доложат о нашей встрече их наблюдатели.— Она сказала мне то же самое, что и вам, — сообщила я поручику и Янушу. — У её Бартека срочная работа, и она полна решимости дать ему возможность эту работу закончить. От неё, сказала, зависит их будущее. Вот почему и прячет парня от вас, ведь вы не дадите ему работать, а то и вовсе посадите.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81