., известный сердцеед, профессионал высокого полёта.., ну и даме тоже палец в рот не клади…— Какого шута ты встряла в их роман? — закончил он с укоризной. — На кой тебе нужно было? Эта связь медленно, но верно продвигается к законному венцу, а ты влезла в самую серёдку.— Дорогой мой, я ведь ни сном ни духом, — уныло сказала я. — Вот послушай, как все выглядело с противной стороны, то бишь с моей. Вообще-то он сам виноват, нечего было так по-идиотски врать, но, откровенно говоря, я бы охотно извинилась за свои шутки. Слушай же…Чем дальше я продвигалась в своём повествовании, тем больше мой приятель спадал с лица. Иногда с уст его срывался стон отчаяния.— А знаешь, ты в самом деле опасна для окружения, — сказал он наконец. — Не дай бог нарваться на приступ твоего чувства юмора. Глубоко сочувствую этому несчастному человеку. Но лучше уж не извиняйся перед ним, а то ведь ещё больше бед натворишь.— Извинюсь, не извинюсь — это дела не меняет, все равно он вёл себя по-идиотски, — упорствовала я.— Уверяю тебя, на его месте я повёл бы себя точно так же. Пойми, он же не знал, какой ты у нас уникум.Да, это правда. Наверное, ко мне надо привыкнуть, на людей малознакомых я произвожу чересчур сильное впечатление. Кому придёт в голову, что на тайну я могу клюнуть скорее и охотней, чем на мужчину?Какое-то время мы сидели молча. Я курила сигарету и рассеянно провожала взглядом входящих и выходящих. Вдруг мелькнула высокая темноволосая фигура в сером костюме. Не успела я ахнуть, как увидела лицо. К счастью, совсем незнакомое. Я обернулась к своему приятелю, собираясь что-то ему сказать, и встретилась с его изумлённым взглядом.— Нервы у тебя железные, — почему-то хмыкнул он с одобрением.— О чем ты?— Ну как же! Увидела вдруг этого типа — и глазом не моргнула.— Какого типа? Того, что вошёл? Я его не знаю, зачем мне моргать?Мой приятель пристально и даже с какой-то тревогой уставился на меня.— Все шутишь? О ком мы сейчас говорили, как не о нем? А ещё утверждаешь, что виделась с ним.— С кем? С этим? Но это же не он!— Как не он? Тот самый, пан… — и он назвал имя и фамилию. — Да я с ним лично знаком.Какое-то мгновение мне казалось, что сейчас меня хватит удар. Сомнений нет, кто-то тут сошёл с ума, не исключено, что именно я. Оглянувшись на подсевшего за соседний столик типа, я снова беспомощно вылупилась на приятеля. Видать, в глазах у меня застыла такая невыразимая оторопь, адекватная, надо сказать, состоянию моей души, что лицо у него стало приобретать за компанию родственное выражение.— Женщина, опомнись! — наконец воззвал он в гневе. — О ком ты мне сейчас все уши прожужжала?— Погоди, погоди, — слабым голосом пробормотала я. — Ты уверен, что это тот самый? С такой фамилией? Диктор Польского Радио? Ты уверен?— Как и в том, что я не чайник. Неоднократно видел его живьём.— Царица небесная, смилуйся!Я сидела в полном трансе, а мой приятель наблюдал за мной со все большей тревогой. В голове у меня царили содом и гоморра. Нет, такого быть не может, не верю!Ничего не соображая, не заботясь о приличиях, я сорвалась с места, бросилась к сидевшему по соседству высокому симпатичному брюнету и застыла над ним как статуя, безмолвно пожирая глазами. На мне, надо сказать, был лучший мой костюм, причёска и грим вполне ему соответствовали, словом, все было при мне, разве что на лице не хватало выражения умственной полноценности. Тем не менее брюнет, завидев меня, невольно привстал.— Извините меня ради бога, — надрывно простонала я, — но скажите мне, это вы — пан… — и я назвала фамилию.— Да, к вашим услугам, — ответил он с лёгким удивлением, но вполне любезно.— Вы уверены?— Не понял? Простите, кому же, как не мне, знать, я это или не я.— Вы правы, — сдалась я, покоряясь судьбе. — Но.., докажите все-таки! Ну что вам стоит!Видно, выражение дегенеративности не затмило общего благоприятного впечатления от моей наружности, поскольку мужчина улыбнулся и полез в карман.— Вот мой паспорт.Я ухватилась за его паспорт как дьявол за невинную душу. Разрази меня гром, та же фамилия, чёрным по белому! Имя, адрес, фотография — все сходится. И этого человека, совсем постороннего, я столь упорно третировала! Совсем незнакомого!— Извините меня! — простонала я в отчаянии. — Честное слово, вы мне вовсе не нужны. Сможете вы меня хоть когда-нибудь в жизни простить?Теперь уж и на него нашла оторопь. Вытащив из моих рук паспорт, он изумлённо воззрился на меня.— Что прикажете вам прощать?— Все. Телефонные звонки и всякие прочие идиотизмы. Это я вас преследовала, но клянусь богом, по ошибке, принимая за другого. Вас я вижу впервые в жизни…— Взаимно. Но о чем вы говорите? Было дело, досаждали мне дурацкие звонки, но не ваши…— Как не мои? Мои!!!В этот момент вмешался мой приятель, неусыпно наблюдавший за развитием событий.— Извините, — спокойно обратился он к моей жертве, — позвольте, я вам все объясню, а то ваша собеседница слишком взволнована. Присядем?Мы уселись за столик в атмосфере полного взаимонепонимания, и мой приятель стал вкратце выкладывать суть проблемы — так, как она выглядела с моей стороны. Противная сторона, вместо того чтобы успокоиться, проявляла все большее возбуждение. Наконец наш собеседник заговорил приятным мягким баритоном:— Господа, по-моему, недоразумение случилось обоюдное, У меня неплохая зрительная память, и я уверен, сударыня, что это не вы, а другая женщина подсела ко мне тогда в машину. Я как раз ехал в первом часу ночи с работы, шёл дождь, и пришлось подвезти её к центру. Она разузнала, кто я такой, и стала названивать мне на работу, а потом и домой…— Нет, — покаянно уточнила я, — домой — это уж мой грех.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55