Как оказалось, это был прекрасный наблюдательный пункт.Первым из конференц-зала вылетел неслыханно взволнованный Казик, который до этого времени, не считая ерунды, которую он наговорил в самом начале, сохранял философское спокойствие. Сразу за дверью он наткнулся на нас.— Послушайте, что это значит? — закричал он в ужасном возбуждении. — Кто им дал столько частной информации?! Это же свинство, какое им дело, что я делал в прошлом месяце в командировке?! Что общего это имеет с этим идиотским преступлением?!— Только спокойствие может спасти нас, пан Казимеж, — ласково сказала я. — Сохраняйте хладнокровие и лучше расскажите, о чем вас спрашивали.— О ерунде! — громко закричал Казик. — О ерунде!— Хорошо, о ерунде, — согласилась Алиция. — Уточни, о какой именно.Очень далёкий от хладнокровия Казик туманно изложил содержание беседы с представителями власти. Мы поняли из рассказа, что его разгульный образ жизни в командировках вызвал у них большой интерес.— Спрашивали меня, помню ли я ту блондинку из «Монополя» во Вроцлаве, — продолжал Казик, все ещё возбуждённый, но несколько смягчившийся от воспоминаний. — Конечно помню, почему я должен не помнить, у неё были такие ноги, что стыдно было бы забыть. Кто знает, может быть, даже лучше, чем ваши, пани Ирена… Нет, может и не лучше, но такие же.— Благодарю вас, пан Казимеж, — с чувством сказала я.— Оставь в покое её ноги и говори дальше. Какое отношение блондинка имела к Тадеушу?— Откуда я знаю? Я тоже их об этом спросил. Потом спрашивали меня, из каких денег я платил по счёту, что-то в этом роде! А потом прицепились к одному делу, которое было уже давно, я вёл тогда одно строительство, и у меня были неприятности со стройматериалами… Откуда они об этом узнали? А потом снова начали об одной брюнетке из Елени Гуры, я признаю, что у неё был бюст, как у Лоллобриджиды, но какое отношение это имеет к делу?— Я и не подозревала, что ты такой Казанова, — сказала Алиция с явным интересом.Казик гневно махнул рукой, но лицо у него прояснилось.— Не хватало только, чтобы это дошло до Алинки, — проворчал он слегка обеспокоенно.Я внимательно смотрела на него, и что-то туманное закопошилось у меня в голове.— Кто тогда ездил с вами в командировку? — спросила я взволнованно. — Припомните, пожалуйста.— Кто ездил? Сейчас… Во Вроцлаве был Влодек и Стефан, а в Елене Гуре?.. Сейчас, сейчас… Один раз были Влодек и Каспер, а другой — Тадеуш и Каспер.— А вспомните, во Вроцлаве Влодек, случайно, не ухаживал за этой блондинкой?— Конечно ухаживал, а откуда вы знаете?— Но я же ясновидящая… Только не беспокойтесь. Если Тадеуша убили не вы, то с вами ничего не случится.— А кто мог его убить, как вы думаете? — спросил Казик, помимо воли бросив взгляд в зеркало.— Ещё не знаем, но как узнаем, то тебе скажем, — заверила его Алиция.Казик перестал смотреться в зеркало.— Я бы только хотел знать, что за свинья донесла обо всем этом милиции. Пусть только попадётся мне в руки!..Пронзённый внезапно какой-то мыслью, возбуждённый заново, он оставил нас и понёсся в комнату. Через минуту до нас донеслись оттуда гневные выкрики.— Что ты подозреваешь? — с интересом спросила меня Алиция. — Для чего ты спрашивала об этих?Я не успела ей ответить, потому что из другой комнаты выбежала Данка с красным лицом, растрёпанными волосами и со слезами на глазах. Она направлялась в туалет, но по дороге наткнулась на нас.— Это свинья! — закричала она с глубокой обидой в голосе. — Последняя свинья!..— Что за бюро! — сказала изумлённая Алиция. — Истинный хлев…Не менее возбуждённая, чем Казик, Данка выкрикнула множество клеветнических, измышлений насчёт Ярека, который, по её предположениям, проинформировал следственные власти о её совершенно частных делах. Мелкий факт, что Ярек ещё не подвергался допросу, её внимания как-то избежал. Нечто туманное закопошилось у меня в голове гораздо явственней.Полные горечи откровения Данки прервал её взгляд на себя в зеркало.— Боже мой! — крикнула она и исчезла в туалете.— Меня это начинает интересовать, — сказала Алиция. — Так что ты подозреваешь?— Сейчас скажу, только ответь сначала, что тебя интересует?— Как что, твои подозрения…— Нет, ещё раньше ты говорила, что одна вещь тебя интересует. Что за вещь?— А, это…— Иду в магазин под конвоем, — прервал нас проходивший мимо Лешек. — Что вам купить?— Все равно, — раздражённо ответила я, занятая Алицией. — Хлеба и паштета.— Мне тоже! И пачку «Яхтсмена»…— Ну, что тебя интересует, черт возьми?!В этот момент в центральной комнате раздался протяжный рёв. На этот раз представление давал Рышард.— Никто здесь не будет меня шантажировать! — кричал он, колотя об стол переплетённым в твёрдую обложку проектом. — Я не позволю себя шантажировать! Не позволю!! Хватит этого!!!— Ерунда! — кричал Збышек, стараясь его перекричать. — У вас мания преследования!— И один, и второй! — продолжал Рышард, не слушая. — Оба друг друга стоят…— С ума сошёл, — неодобрительно сказала Алиция и решительным жестом вынула у него из рук упомянутый проект. Рышард не обратив на это никакого внимания, продолжал громовым голосом высказываться дальше.— Что с ним случилось? — поинтересовалась я.— Небольшое расхождение взглядов относительно служебных контактов, — любезно объяснил Марек. — Честно говоря, я в этом ничего не понимаю.— Зато я понимаю, — спокойно заявила Алиция. — Пошли отсюда, он производит слишком много шума. Я все тебе объясню.Оказавшись снова на посту под зеркалом, я почувствовала себя несколько обалдевшей. Что делается в этом бюро? Истинное землетрясение!Через вестибюль неожиданно прошла Моника, чёрная, как грозовая туча.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75