Можно бы предположить, что основательно набальзамированная личность выполнила все по привычке, но постель лежала в ящике тахты, а правую руку я лелеяла в гипсе!!!.. Как же все это сделала? Коллега, довёзший меня до дому, на коленях присягнул: поставил меня перед дверью, проверил, попала ли ключом в замок, послушал, заперла ли за собой дверь, и удалился. Дома никого не было, Войтек где-то шастал, возможно, в командировке, а может, у семьи, не помню, куда подевались дети, во всяком случае, вывод один: с перерывом в биографии и с рукой в гипсе я провернула неподъёмную работу.А теперь придётся несколько попятиться назад — из вспоминаемых лет у меня как-то выпал Влодек. Тот самый субъект, то и дело поминаемый в этой книге, который сперва ворвался в груецкий подвал с сообщением — рвётся, мол, шрапнель, и вошла русская армия, а после завёл во Владиславове звероферму пушнины и нормальный дом, овдовел, и наконец после моего развода мы подружились, хотя по возрасту он находился где-то на полпути между мной и моими родителями, несколько позже он женился на Боженке, которую я в дальнейшем не пощажу.А в те более ранние поры, которые я и хочу восстановить, ему пришло в голову жениться на мне, и даже семейство моё было «за». К детям Влодек относился с ангельским терпением — они его смешили почему-то, Роберту вообще позволял командовать в своей машине, после чего она отказалась двигаться: жуткое дитятко с помощью клаксона посадило аккумулятор. Ферма у Влодека образцово процветала, в приморском районе имел большие возможности, место повятового архитектора в Пуцке уже ожидало меня, но, к вящему возмущению семейства, я с моими причудами отказалась от предложения. Влодек не настаивал, дружеские отношения сохранились, того и гляди, ещё вернусь к нему — неизбежная минута приближается…Работала я уже в «Столице», когда Войтек получил талон на машину, «Шкоду-1000 МВ». В рассрочку. Начались события исключительно мерзопакостные, и мне больших усилий стоит удержаться в форме более или менее тактичной.Я ждала гонорар за что-то — значит, первый взнос мы заплатим. Как всегда случается, талон выскочил на пять дней раньше, и двадцать четыре тысячи злотых следовало на пять дней перехватить. По телефону я договорилась за два часа насчёт пожертвований малыми частями, ибо всей суммой никто из моих знакомых не обладал. Собрали мы деньги по знакомым и уже поздним вечером оказались у Янки и Доната. Омерзительной сцены передачи Войтеку денег, к сожалению, не могу избежать — непонятен останется конец. Я собрала тридцать тысяч злотых, и назавтра Войтек собирался их внести, а пока что мы умудрились, как всегда, поссориться. Не собираюсь цитировать его высказываний или уточнять кое-какие детали — скомпрометировала бы себя безнадёжно, но в целом он вёл себя скандально. Если бы не прописала его у себя постоянно, рассталась бы с ним уже через три года, но в создавшейся ситуации с пропиской просто не умела убрать его из моей биографии. Он же со мной вовсе не собирался расставаться и положения пиковые всегда в последнюю минуту смягчал — напомню вам, обладал колоссальным обаянием. Я все прекрасно понимала, верить ему нельзя ни на грош, кондрашка меня хватал миллионы раз, денег был должен мне не счесть, потому как глупые порывы у меня давно сделались безусловным рефлексом, зато реакции вспыхивали спонтанно, фейерверком. Вспыхнуло и в тот вечер.Ни с того ни с сего я потребовала с него расписку. Плачу взнос за «шкоду» в тридцать тысяч, «шкода» принадлежит ему, а не мне, и эти тридцать кусков даю взаймы, и баста. Валяй пиши расписку на заём в присутствии свидетелей, свидетели сидят вместе с нами за столом, иначе чхать хочу на машину — не дам ни гроша.Меня охватило неистовое бешенство, а бешенство по такому поводу мне чуждо, значит, треклятый Дьявол выкинул какой-то суперномер. Я заартачилась. Войтек тут же отступил — сам он был весьма эластичен: давил и злил сколько мог, но быстро отступал перед опасностью. Вышло по-моему, сочинили мы документ честь по чести — официальный, юридически точный, Янка и Донат, несколько ошалелые от скандала, подписались в качестве свидетелей, я велела им смотреть — тридцать штук передаю из рук в руки. Терроризованный Войтек надулся, почти оскорбился, а на следующее утро проснулся хоть бы что.Многие годы я судила и рядила, как же он ко мне относится, и только теперь приходит в голову: просто обязан был меня возненавидеть. Ни один мужчина не простит такого. А такое выглядело следующим образом.Мы поехали за машиной, кажется, на Жерань, выяснилось, водительские права он получил десять лет назад и с тех пор не сидел за рулём. А у меня навыки свежие — не только ездила за детьми, но с Янкой мы катались в летний лагерь к Кшиштофу, машину я брала напрокат в Мотосбыте, за рулём чувствовала себя увереннее.— Садись за руль! — велел мне Войтек.Божья воля. Села, дала задний ход от стены, развернулась и поехала. Забавно, но с каждой новой машиной я всегда начинала с заднего хода… Погода и дорога оказались кошмарные, разъезженный в месиво снег, конец февраля, ничего, условия знакомые, права получала точно в такую же погоду. Никаких особых затруднений, хотя что тут скажешь, побаивалась я — новая машина, дорога паршивая… Видно, научилась-таки обращаться с этой телегой, домой доехали без всяких сенсаций.Разногласия начались с ходу. Я проявила порядочность высшего класса, и это, верно, тоже стало камнем преткновения.— Садись и веди, — посоветовала я. — Необходимо наработать навыки, других способов нет.Произошло все, пожалуй, сразу назавтра, около дома моей матери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110