Как Ты мог?!!! Как Ты мог смотреть на эту мерзкую красную «симку»?!!! Я видела, она ластилась к Тебе, прямо-таки лоснилась лаком, видела блеск Твоих глаз!.. Ты разбил мне сердце… Возможно, это лишь миг заблуждения, виновата она, кокетничала с Тобой напропалую, но все же… Нет, невозможно, Ты не разлюбил — ведь сменил же Ты масло, заставил эту глупую свою деваху взять денег даже со счета! Ох уж эта ужасная красная «симка»… …Продать?.. Меня продать?.. Нет, я просто неверно поняла, это лишь кошмарный сон… Ты меня мог бы продать?/// …Любимый мой, не могу без Тебя жить. Не хочу без Тебя жить. Не сердись… Целую Тебя в последний раз… Только Твоя «ШКОДА»
Вскоре после этого идиотка «шкода» совершила самоубийство. Подробности в недавней моей книге «Одностороннее движение». Разумеется, я опять забегаю вперёд, но столь драматичную историю не могу прервать посередине. Писем от «шкоды», ясное дело, было больше, некоторые поползновения Войтека не понравились ей, чувствами она налилась, будто созревший плод соками, и наконец не выдержала. По дороге в Лодзь использовала гололёд и устроила лобовое столкновение с грузовиком без всякого объяснимого повода. Понятно — обыкновенное самоубийство, спланированное, однако, так, чтобы не нанести физического вреда возлюбленному. За грузовиком как раз подъехал пикап, поэтому все знаю из первых, что называется, рук — из милицейских актов и показаний свидетелей.«"Шкоду" развернуло вокруг своей оси, она то и дело ударялась о грузовик и распадалась на части — на дорогу постепенно вылетело все, включая баранку…»Войтека выбросило первым же ударом, он полёживал себе на шоссе, пугал сбежавшихся зевак пистолетом, торчавшим из кармана. Из-за огнестрельного оружия, о коем доложили в первую очередь, милиция примчалась молниеносно. Машина превратилась в кучу металлолома, а водитель получил всего два небольших ранения, царапины, можно сказать: резаную рану головы в три сантиметра и сломанный мизинец на левой руке. Даже сотрясения мозга избежал, из чего следует — «шкода» с величайшим тщанием позаботилась о здоровье своего Владельца.Эта авария произошла уже значительно позже, когда я уехала в Копенгаген, а посему незамедлительно возвращаюсь к текущему моменту.«Шкода» ещё вполне процветала, когда после восьми лет отсутствия в Польшу приехала Тереса.Первый её приезд определяю хронологически точно: Роберту как раз исполнилось девять, шёл 1965 год. Приехала Тереса в жуткой тоске по семье, по родине, по хлебным полям и жаворонкам в небесах и рвалась в глухомань. Потому её, можно сказать, на рысях переправили в Погуже, на Буг, в те самые поля, леса и небесные просторы.Хоть убейте, не в состоянии сообразить, почему в Погуже ездили по меньшей мере дважды, и оба раза запечатлелись Тересиными чулками. Боже мой, а почему же мы везли её туда пикапом, а не «шкодой»?.. Может, в «шкоде» не помещались все пассажиры и багаж?.. Ладно, без разницы, единственное, что помню достоверно, — это чулки.Пикап сзади был открыт, Тереса сидела, можно сказать, на полном обозрении. За длительное время пикап не опередил никакой транспорт, зато за ним следовала сущая кавалькада, на что Тереса не обратила ровным счётом никакого внимания. Летний зной докучал беспощадно, и её целиком поглотило освобождение от чулок. Продолжался процесс освобождения довольно долго, ибо она сидела в неудобной позе, и все водители мужского пола с большим интересом созерцали стриптиз на трассе и старались удержать хорошее зрительское место до самого конца представления.Откуда взялся ещё и переезд поездом, тем более понятия не имею. В поезде Тереса снова снимала чулки, правда, не из-за жары, просто поползли. В Канаде петель не поднимают, наша Тереса отвыкла от такого рода ремонта и дырявую принадлежность туалета самым обыкновенным образом сняла и выбросила из окна вагона.Слово даю, не придумываю, все видела собственными глазами. Надо же так случиться — в этот момент поезд пролетал мимо какой-то станции, лишь несколько притормозил, а на перроне стоял железнодорожник. Тересины чулки выпорхнули и приземлились, если можно так сказать, прямо на него — обвились вокруг шеи. До сих пор у меня перед глазами стоит обалделый человек с рукой, протянутой и застывшей на полпути к чему-то, что вдруг на него свалилось. Наверное, он таки снял их потом с себя, но этого мы уже не увидели — поезд промчался.Дабы не возникло недоразумений, объясняю, что почти все действие «Просёлочных дорог», лишь слегка приукрашенное, разыгралось несколько позже, в следующий Тересин приезд, о чем расскажу в соответствующем месте. * * * А теперь новая проблема: ума не приложу, куда поместить дело об изнасиловании.Понятно, под боком у Войтека я получала кучу сведений о разных разностях — преступлениях, следствиях, дознаниях и тому подобных бесценных для меня материалах. Среди прочего в мою биографию ворвалось дело об изнасиловании, якобы имевшее место в Плоцке и весьма меня взволновавшее.В то время ещё необкатанной «шкодой» я поехала в Плоцк, где Войтек пребывал по делам службы, и обратно отправилась в восемь вечера. Была, по-видимому, ещё ранняя весна, упал густой туман. Да ещё какой!.. Святители Господни, я капота собственной машины не видела! Некоторое время для ориентировки ехала задрав голову — пялилась на верхушки деревьев, — туман стлался низко, а часть трассы проходила среди высокой зелени. Потом деревья кончились и ориентиров не осталось. Хоть горючими слезами обливайся: необкатанная тачка, я едва пилю, двадцать пять километров в час, ничего не вижу, сплошное молоко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110