– Я узнал о случившемся, потому что мы с ним вместе учились. Началось, как водится, с малого. С дурацких мальчишеских выходок… Он всегда был любителем улизнуть, пока учитель в другую сторону смотрит. Сначала просто сбегал с уроков. На базар там, сладостей прикупить… А потом он первым среди нас, мальчишек, стал со знанием дела рассуждать о девочках, циндине и игре в кости. Папа мой, правда, до сих пор говорит – старый Трелл, мол, сам виноват, что сынок свернул на кривую дорожку. У Брэшена всегда было вдосталь карманных денег и полным-полно времени для развлечений. И никто всерьез не пытался осадить его. Бывало, он проиграется, наделает долгов или напьется до чертиков где-нибудь в людном месте… И что? Является его папаша, тащит сынка домой и грозит ему пальчиком… – Грэйг покачал головой. – А что толку грозить, если все равно не наказываешь? Помнится, проходит денек-другой – и Брэшен снова на воле и опять вовсю безобразничает. Старый Трелл все обещал, что вот ужо лишит его доступа к семейному кошельку, или палкой отлупит, или заставит самолично свои долги отрабатывать… Но в итоге ему все сходило с рук, пока в один прекрасный день Брэшен не явился домой и не натолкнулся на закрытую дверь. Вот и все… Поначалу мы все, и сам Брэшен в том числе, были уверены, что это всего лишь очередной блеф. Думали, назавтра же гроза отгремит и все станет как прежде. Но нет… Через несколько дней Трелл-старший объявил, что передает все права наследования своему младшему сыну, а от Брэшена окончательно и полностью отрекается. Вот так-то… А если чему и следовало удивляться, так это тому, что старик все-таки принял решение и встал насмерть… Некоторое время Брэшен еще болтался в городе, ночуя то у одного приятеля, то у другого, но довольно скоро его перестали где-либо принимать, да и денежки кончились. За ним, знаешь ли, потянулась слава, что он не только сам законченный вертопрах, но еще и мальчишек помладше с пути истинного сбивает. – Грэйг усмехнулся. – И мне, и моему меньшому братишке было настрого запрещено с ним встречаться. Никто не хотел иметь с ним ничего общего… А потом он просто исчез. И очень долго никто не знал, что с ним сталось… – Грэйг скривился. – Правду сказать, никого его судьба особенно и не волновала. Брэшен оставил после себя уйму долгов, и люди успели понять, что расплачиваться он не намерен. Так что, когда он подевался неизвестно куда, многим показалось, что в Удачном воздух стал чище. – Тут Грэйг отвел глаза. – А еще, когда он уехал, прошел слух, будто одна девушка из числа поселенцев с Трех Кораблей от него беременна… Ребенок, правда, родился мертвым. Хоть в этом девушке повезло, но репутация ее была подорвана безвозвратно…
Альтия ощутила отдаленный позыв дурноты. Ей тяжело было слушать весьма нелестный рассказ Грэйга о Брэшене. Ей хотелось кричать «нет!» и опровергать все услышанное от него… беда только, Грэйг говорил как очевидец событий, знающий правду не понаслышке. А это значило, что Брэшен оказывался отнюдь не безвинно оклеветанной жертвой. Он был избалованным старшим сынком, наследником богатой семьи, не обремененным нравственными устоями, привыкшим жить без руля и без ветрил… Прошли годы, и ее отец взял его под свое крыло, и тогда-то, под присмотром капитана Вестрита, он превратился в порядочного человека. А потом отца не стало… и Брэшен Трелл очень быстро вернулся к прежним повадкам. Альтия была вынуждена признать, что так оно и случилось в действительности. Пьянство… циндин… «И распутство!» – беспощадно добавила она про себя.
Вот так однажды и слетают яркие обертки, оставляя неприглядную правду… Она-то навоображала себе, будто ах как вскружила ему голову, когда они оказались в постели. Тогда как истина состояла в том, что она вела себя как последняя потаскуха… ну и получила партнера по постельным делам, какого заслуживала. Доказательства? Достаточно вспомнить, как они с ним в итоге расстались. Стоило ему уразуметь, что она вернулась к здравому смыслу и более не намерена допускать его до своего тела – и тут-то он показал свое истинное отношение к ней… Альтию обожгло запоздалым стыдом. Простительно быть дурой, но не до такой же степени! Да если он когда-нибудь приедет в Удачный… и примется болтать о том, что между ними случилось… ее доброе имя вылетит в трубу – как у той девушки с Трех Кораблей, чью судьбу этот человек уже успел втоптать в грязь!
Грэйг, по счастью, не заметил ее состояния. Приподнявшись, он склонился над сундучком в изножье своей койки и что-то искал там.
– Есть хочется. Зверски, – сказал он Альтии. – С тех пор как у меня якобы заболел зуб, кок мне таскает только жидкий суп да хлеб, чтобы в нем размачивать… Хочешь сушеных фруктов? У меня тут финики и джамелийские абрикосы…
– Спасибо, – отозвалась Альтия. – Что-то не хочется.
Грэйг оставил сундук и повернулся к ней, ухмыляясь.
– Ага! – сказал он. – В первый раз за все плавание ты начала выражаться, как подобает приличной девице из старинной семьи. Аж прямо не знаю, обрадоваться или разочароваться?
Альтия, со своей стороны, не могла понять, расценивать эти слова как лесть или как обиду. Она спросила напрямик:
– Что ты имеешь в виду?
– Ну… В общем… – Он наконец выудил кулечек с сушеными фруктами и уселся, положив его себе на колени. Похлопал по койке рядом с собой, приглашая Альтию сесть, и она приняла приглашение. – Вот видишь! Я именно про то и толкую, – пояснил Грэйг с торжеством. – Мало того, что мы с тобой тут одни, за закрытой дверью и без всякого присмотра, так ты еще и без всякого страха садишься рядом со мной на постель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55